Константин Ильченко воюет в 34 батальоне, он — командир отделения разведки.
До этого был известен в Луганской области как гражданский активист, возглавлял «Трудовое движение «Солидарность», был лидером Независимого профсоюза города Свердловска.
Долгие годы он выступал против деятельности Александра Ефремова - многолетнего (1998-2005 гг) губернатора Луганщины, затем – главы фракции Партии регионов в Верховной Раде.
В первой части интервью ONLINE.UA "При Ефремове и Королевской шахты на Луганщине просто резали на металл" Ильченко рассказал, как в 1996 году взял в аренду шахту "Майская" в Свердловске Луганской области, и как ставленники Ефремова несколько лет уничтожали предприятие.
В продолжении – о том, как разворовывались средства в угольной промышленности, о борьбе с людьми Ефремова в судах, том, как Леонид Кучма возмутился беспределом Ефремова, а тот хотел подарить Ильченко шахту.
- Так через колено они постепенно и ломали предприятие. Горовой (гендиректор объединения «Свердловантрацит» Евгений Горовой, - ONLINE.UA) постоянно направляет комиссии, идем в минус, начинаются проблемы в трудовом коллективе: я вынужден сокращать людей, не получается вовремя платить зарплату. Но, в то же время, взамен закрытой мы запускаем новую лаву – не такую мощную, но экономически обоснованную.
Константин Ильченко - в первом ряду слева
Этот факт вообще выбил из колеи команду Ефремова. Видимо, уже полностью исчерпав административные возможности, они обратились за помощью к откровенному криминалу. Ко мне на шахту приехали люди Мираба, вора в законе, смотрящего по Луганской области. Встреча была жесткой, разговор конкретный, из которого я понял, что я, как и другие несогласные, был приговорен. Сразу не убили, потому что для начала решили у меня отобрать всё, что к тому времени еще осталось. Кроме этого бандиты откровенно интересовались горношахтным оборудованием, видимо планируя его впоследствии достать из шахты и выгодно продать.
После этого началась настоящая война с поножовщинами, стрельбищами, я не сдавался.
В итоге у меня получилось противостояние на два фронта. С одной стороны, криминальная братва, а с другой - чиновничья братва от Ефремова, которая к этому моменту в отношении меня уже инициировала возбуждение уголовного дела. Обвинение строилось на том, что это я якобы затопил арендную шахту, в которую вложил огромную сумму денег.
В сухом остатке я получил, с одной стороны, криминал с нешуточным желанием со мной покончить, а с другой - систему, в лице Ефремова, пытающуюся меня засудить по ложному обвинению.
- Ты в этих криминальных разборках пострадал?
- Нормально все было. С братвой было просто – они хоть и авторитеты, но умирать никто не хочет. Конечно, было страшно, прежде всего, за семью, то что она пережила, я не пожелаю никому, даже врагу. Но в случае с криминалом главное - дать ему поверить, что тебе терять нечего, что ты пойдешь до конца. Жить хотят все, особенно те, кто не особенно этого заслуживает, поэтому с ними работает простая формула.
А вот систему победить практически невозможно. У Ефремова все в области под контролем – своя милиция, свои прокуроры и судьи. Мне же просто повезло, мой Ангел-хранитель и в этот раз был рядом. Теперь он уже принял образ следователя Свердловской прокуратуры Светланы Бабенко. Ей поручили вести мое дело, поставив задачу меня посадить. Она полгода этим делом занималась, а потом вызвала меня и показала постановление: «Прекратить дело за отсутствием состава преступления». Тогда она сказала мне: «Я уверена, что дело заказное. Я его закрыла, прежде всего, потому, что считаю себя порядочным человеком. Я знаю, что после этого в прокуратуре работать не буду – не дадут!» Всё было именно так, тогда я с трудом в это верил. Я рад, что такие люди еще есть и, что эта Светлана Шотовна встретилась именно на моем пути. Мое дело закрыли, а Светлана Бабенко позже действительно ушла из прокуратуры.
Но, как бы там ни было, теперь уже, в таких жутких условиях, реанимировать шахту было невозможно.
Несмотря ни на что, эта борьба шла в плюс мне – рос авторитет, ведь люди видели, могли оценить ситуацию – вот человек восстановил шахту, вот ее уничтожают по беспределу, но он не сдается. И я держался до 1999-го. В конце 1998-го началась новая жуткая история. Мне позвонили знакомые из милиции и предупредили: «Ты на шахте не появляйся, тебя там будут сегодня брать! Без всяких обвинений – возьмут и закроют! А вот если сегодня не заберут, есть шанс еще побороться!»
Тогда я поехал, но не на рабочий наряд, а стал неподалеку от шахты и из укромного места наблюдал за происходящим. К шахте подъехали представители прокуратуры, вооруженный наряд милиции и почему-то представитель юстиции – это при том, что ни одного решения суда против меня не было.
И они начали силой, в прямом смысле слова, выгонять, выталкивать работников. Приказали водоотливщикам подняться из шахты, называя их преступниками: «Все сядут в тюрьму!» Были опечатаны помещения, Горовой выставил охрану…
Потом, в течение двух месяцев, я наблюдал, как предприятие исчезало на глазах. Вывезли все: оборудование, конвейерные ленты, кабели. А потом начался демонтаж поверхностного комплекса – сколько там тысяч тонн металла было, чего стоят одни бункера и эстакады! Ответственным за это неприкрытое разворовывание Горовой назначил некоего Витю, фамилию сейчас не помню, бывший директор одной из шахт, причем провели это назначение официально, по приказу.
Читайте также: Ефремов сдал Луганск под гарантии от Путина — экс-нардеп Ландик
В свое время я обратился в суд с иском на действия арендодателя в лице Горового, прошел все инстанции. И вот, когда было вывезено 70% предприятия, пришло решение Высшего арбитражного суда. В нем было сказано, что действия объединения «Свердловантрацит» признаются незаконными, и речи о расторжении договора со мной быть не может. Горовому было предписано передать шахту «Майскую» арендатору.
И вот я с этой бумагой приезжаю к этому Вите, поскольку теперь он был ответственным за шахту, именно он ее опечатывал, как официальный представитель арендодателя и материально-ответственное лицо. Горовой, на самом деле, был очень хитрым и коварным, он всегда под все свои стремные дела других людей подставлял. Я показываю решение суда, говорю: «Витя, я тебя поздравляю! Согласно вашей оценке, шахта стоит 11 000 000 долларов, будь готов: через пару дней я приеду с депутатами местного совета, представителями милиции – будем принимать шахту обратно!
И что ты думаешь? Через два дня его не стало, по официальной версии, умер от сердечного приступа. Вот такие дела творились.
После его смерти я, конечно, мог предъявить претензии «Свердловантрациту», но это уже было бесполезно, поскольку шахты фактически не было, а все противозаконные действия по отношению к предприятию были бы списаны на покойника.
- Тебе наверняка известно, каким образом на шахтах наживались местные элиты. Объясни эти схемы!
- Когда я брал в аренду шахту «Майскую», и стал вопрос о принятии материальных ценностей, арендодатель мне предложил подписать акт приемки, где остаточная стоимость шахты в пересчете на доллары составила почти 11 миллионов.
Вообще-то, об этом стоит говорить отдельно, поскольку этот пример раскрывает теневые схемы 90-х годов и доказывает то, что руководство страны в лице тогдашнего президента Кучмы сознательно планировало уничтожение угольной отрасли под предлогом реструктуризации шахт. Это приносило сотни миллионов долларов в карманы участников этих схем.
Итак, откуда взялись 11 000 000 долларов? Я знаю эту шахту, работал на ней когда-то простым шахтером, понимаю порядок цифр и цену вопроса. Поэтому я отказался подписывать этот явно фиктивный акт и, согласно закону, сделал независимую ревизию шахты. В состав комиссии вошли депутаты местного совета, представитель милиции, общественность. Мы прошли всю шахту, переписали абсолютно всё, сделали оценку. Так вот, ее остаточная стоимость была порядка 600 000 долларов.
Следует отметить, что до середины 90-х работала еще система Главснаба. Угольные объединения подавали заявку на оборудование, а министерство просто предоставляло его в течение отчетного периода.
А в то время в Российской Федерации не было развито производство собственного горношахтного оборудования, практически все поставляла Украина. И вот оборудование, которое поставлялось министерством на развитие наших шахт, благополучно контрабандой перевозилось в Россию. Однако, списывалось оно на угольные предприятия, в том числе и на шахте «Майскую».
И вот только на «Майскую» преступным путем было списано порядка одиннадцати миллионов долларов, - а в Свердловске в тот период насчитывалось пятнадцать шахт!
А потом шахты под видом реструктуризации начали банально уничтожать. Сразу же убивалось три зайца: уничтожались шахты, как улики преступлений, на которые было списано контрабандное оборудование; полученный от порезки шахт металлолом сдавался во вторчермет; деньги, выделенные Западом на реструктуризацию, руководством страны расхищались.
В итоге все были довольны — местные воры-чиновники с деньгами и не в тюрьме, киевские воры - с еще большими деньгами и без головной боли. Деньги, поступившие на развитие Донбасса, до Донбасса не дошли, а развитие с треском провалилось, вынудив рабочих впоследствии идти дешевой рабсилой на угольные копанки того же Ефремова.
Получается, что Киев содействовал местным князьям в разворовывании и уничтожении шахт, взамен князьки не требовали отчета – куда идут деньги Запада, пущенные на реструктуризацию.
Отрасль была практически уничтожена, люди стали нищими, а Ефремов и его команда объясняли всё это просто и банально — ничего, мол, не поделаешь, всем трудно, жизнь - тяжелая штука. Народ слушал и шел добросовестно отрабатывать барщину в угольную копанку.
- Чем ты стал заниматься после 1999-го?
- Вот представь, что я пережил: суды, ожидание ареста, потеря крупного бизнеса, разборки с криминалом, к тому же семья оказалась без средств к существованию. Хочешь верь, хочешь не верь - было такое: сегодня мы с женой хлеб не едим, оставляя его ребенку!
После всех этих ужасов и катаклизмов я себе сказал: «Слава Богу, что после всего пережитого остался жив и на воле!» Перекрестился и решил, что больше ничего не хочу – ни бизнеса, ни денег.
Когда-то давно, находясь в этой бесконечной суете, я мечтал об одном: спокойно на берегу речки посидеть с удочкой. И весь этот бизнес служил одной этой мечте, но она оказалась недосягаемой, потому что реальность тебя съедала. Хотя, чего проще - брось всё, пересядь с машины на велосипед и езжай себе на рыбалку. Но для этого нужно было отказаться от привычного образа жизни, я не смог. Наверное, за это и поплатился.
Откровенно говоря, я тогда очень сильно к Богу приблизился, пережить довелось много, да и, чего скрывать, – нагрешить тоже. Начал изучать сравнительное богословие, были даже мысли поступить в духовную семинарию.
Тогда я уже не предъявлял претензий по шахте, казалось бы, всё должно уже закончиться, но угольная мафия меня не отпускала. Мне нельзя было заниматься бизнесом, политикой на местном уровне, все двери передо мной были закрыты. В начале 2000-х в областной прессе и на телевидении была организована в прямом смысле травля. На меня повесили ярлык криминального авторитета, который людей живьем закапывает, всех кидает. Народ в это верил, уже никто не помнил о наших славных победах на «Майской», более того, те, кто еще вчера жал мне руку, теперь, сегодня, стал отворачиваться. Пропаганда взяла своё, и никому не было дела до того, что у меня не было ни одного привода в милицию, что я из интеллигентной семьи, отец - фронтовик, мама - педагог. После всего этого у мамы случился инсульт, она, бедная, так и не смогла пережить всего этого, царство ей небесное.
Александр Ефремов
Для того, чтобы не оправдываться, я подал в суд на всех людей Ефремова, которые распространяли ложь - на Горового, на Шмальца (Александр Шмальц - мэр Свердловска, активно поддерживал боевиков, способствовал созданию отрядов ЛНР, организовывал сепаратистский "референдум" 11 мая 2014 года, - ONLINE.UA). Уверенности в победе не было, потому как я знал, с кем имею дело.
К иску добавил документы, подтверждающие мою невиновность, все газетные статьи, в которых обо мне гадости писали, это был 2003 год – я выиграл иск! Бог помог! Ведь губернатором был Ефремов.
- Я знаю, ты еще писал Кучме…
- Когда-то давно я написал письмо Кучме, где все эти события изложил: как Ефремов крышует Горового и прочее. Года три была тишина, а потом ответ неожиданно пришел – в 2003 году.
В этот период трон Ефремова закачался, где-то они с Кучмой разошлись, и стал вопрос о снятии с должности Ефремова. Тут-то Кучма о моем письме и вспомнил. Ночью мне позвонил Смирнов Николай Михайлович, начальник управления промышленности Луганской ОГА. Говорит: «Константин Григорьевич, приезжайте завтра с утра, Александр Сергеевич (Ефремов, - ONLINE.UA) хочет с вами встретиться и поговорить. Но предварительно зайдите ко мне». Думаю, опять будет кино какое-то! На всякий случай взял с собой человека – мало ли, вдруг провокация, с них станется.
Захожу я к Смирнову, он достает книжечку. Это мое письмо к Кучме и его ответ, распечатанный в виде брошюры. И там по пунктам расписано, где Ефремов не соответствует, нарушает законы, и приказ Кучмы – немедленно разобраться! Короче, расстрел через повешение.
Читайте также: Ефремов подарил Ахметову "Краснодонуголь" за поддержку перед Януковичем — экс-нардеп Ландик
И Смирнов говорит в таком тоне: мол, может в чем-то Александр Сергеевич и не прав, а может, он и не знал ничего об этом: это все эти гады виноваты – Горовой, Шмальц. И говорит: «Сейчас пойдешь к Александру Сергеевичу, так представь, что у тебя волшебная палочка. Не стесняясь, проси, что хочешь: стать депутатом облсовета, или мэром Свердловска. Или мы сами придумаем – главное, чтобы тебе понравилось. Или вот у нас в области еще сорок семь шахт осталось. Можем тебе положить список – выбирай любую шахту. Обеспечим возможность работать и развиваться».
Но я не пошел к Ефремову. До сих пор вспоминаю это. Правильно или неправильно я поступил – по отношению к семье, к своему будущему... Но я не жалею. На душе было так омерзительно… Когда ты реально пару раз посмотришь «в яму», даже немой вопрос задашь этой яме – ты будешь совсем по-другому относиться к жизни. Как работать с людьми, которые тебя убивали и разрушали твою жизнь?
Я ответил, что не хочу даже дышать одним воздухом с Ефремовым. Смирнов сказал: «А можно тогда написать президенту, что мы твои проблемы решили, все нормально, а ты потом уже никуда писать не будешь?» Я согласился, пожал ему руку и уехал. Вот такая история была.
- Но ты же потом продолжил бороться с Ефремовым, заниматься общественной работой?
- В общественную работу я пошел после Оранжевой революции, когда Ефремова убрали из губернаторов. Думал, что можно их додавить, но был наивный, ошибался.
- Я вспомнил тот момент, когда тебя предупредили, что задержит милиция. Так почему тебя не задерживали?
- Задерживают слабых, которых в кабинете или в камере можно сломать. От таких, как я, избавляются, но день ухода из этой жизни определяют не люди, это уже определено на небесах. Поэтому две их попытки меня отправить в мир иной оказались неудачными, вот они и решили меня засадить, возбудив уголовное дело. Но не вышло. Ангел-хранитель — это его заслуга.
Беседовал Ярослав ГРЕБЕНЮК
