О том, почему Москва должна Украине за русский язык, что такое "вата" и разрыве отношений с Россией в интервью ONLINE.UA рассказал один из самых популярных украинских блогеров Горький Лук (Gorky Look).
- Википедия говорит, что ты – украинский русскоязычный блогер. И возникает вопрос, почему русский язык? Или смысл в том, чтобы тебя понимали все?
- Я расцениваю украинский и русский языки как диалекты одного. Я не буду спорить с филологами, со всякими там учеными. Языки эти родились в одном и том же месте, там, где мы живем. Но фактически это диалекты нашего языка. Это языки Поднепровья, наши языки, и мы имеем на них полное право.
Это не мокшанские, там, не эрзянь вал, не удмуртский, не какие-то еще, которые являются языками Залешанья. Это наши внутренние диалекты. Я не собираюсь оспаривать патентные права с какими-то кацапами, которые живут в Москве, которые, в принципе, должны п****ть на мокшанском. Если они взяли в пользование русский язык, это не говорит, что он их безраздельно. Украинский язык, русский язык – это все произошло примерно на серединке того места, где мы живем. То есть, это наши диалекты, это наш вопрос, это никого не е**т вообще. Это наш внутренний вопрос, как мы говорим, на каком языке...
- То есть, право каждого конкретного человека – изъясняться, иметь свободу выбора, свободу слова?
- Безусловно! У нас языки – это разные виды кефира, которые производятся, извини меня, на одном и том же комбинате, то есть, я не вижу в этом вообще никакого вопроса. Это наши языки, нашего собственного производства, нашего "молочного комбината"... Мы не обязаны оправдываться. А почему ты говоришь так? А почему ты говоришь эдак? Я всегда на это отвечаю – а почему ты говоришь не так, почему ты не знаешь языков своих родителей? Почему ты не знаешь свой эрзянь вал, почему ты, бурят, не говоришь на бурятском, почему ты, удмурт... А вообще, существует удмуртский язык? Я ничего не знаю. Может, есть такой язык, удмуртский? Как на нем будет «компьютер», например? То есть, это смешные обвинения.
Русский, украинский фактически являются диалектами цивилизации, которая родилась здесь. Которая была основана на семи холмах Киева, которая отсюда пошла как-то изменяться (там эдак, здесь так) но, все равно, это наше все, наше имущество. Я считаю, что Москва нам должна выкашивать бабки за то, что они говорят на русском. Или п****те на мордовском тогда уже, на своем родном. На языке вашего болота.
- То есть, сейчас мы пришли к роялти...
- Отличная идея!
- Ну, это твоя идея, так что велкам. Хорошо. На кафедре часто используются термины русский, россиянин и кацап. В чем основная разница?
- Совсем коротко. Россиянин – это человек, который живет на территории, захваченной Москвой. То есть, бурят – россиянин. Это люди, которые находятся в данниках Кремля. Они могут быть любой национальности. Это люди, которые выплачивают ясак в Кремль. Кацап – это малообразованный имперец, который думает, что из этого месива можно слепить какую-то нацию политическую, что у них не получается...
Нас часто обвиняют в том, что, типа, 23 года – чего вы добились? Многого. Того, чего, например, кацапы не добились за 800 лет. Это ж не шутки, вообще-то. Нации не рождаются за секунды, это очень долгий труд, это очень долгий путь, это восхождение на вершину горы.
- Откуда у тебя такие глубокие познания в истории, в культуре? Ты же по образованию не историк?
- Я съел синюю таблетку, когда мне предложил Морфеус.
- Слушай, это все объясняет. А если серьезно?
- Надо очень много читать. Читать много всего разного. Надо в день проглатывать примерно 10 тысяч знаков.
- Но ты же в день пишешь 10 тысяч знаков.
- Смотри, если ты говоришь про пишешь, то соотношение 1 к 5, я про это и говорю. Если ты хочешь написать 10 тысяч знаков, то прочитать надо 50.
- Тысяч?
- Нет, штук. Ну, типа слово «ж**а», написанное подряд сто раз, ты прочитал...
- Очень часто в последнее время (я слежу за постами кафедры) мы встречаем, что тебя обвиняют в том, что ты призываешь к разрозненности, говоришь о том, что мир в той или иной мере, в том формате, в котором он есть сейчас, невозможен. И эти обвинения даже документами подтверждаются...
- Я не призываю к разрозненности. Я ее требую. Призывать – это "подумайте, может, надо или нет". Я ее требую, она должна быть. Мы должны отключиться от этого го*носховища. Я не призываю, я требую. Я считаю всех, кто допускает какой-то контакт с Россией, национальными предателями. Я создаю гражданский кластер, который должен настаивать на том, что с Россией должны быть прерваны все отношения.
- Абсолютно?
- А во время чумы как? Ты предлагаешь с крысами немножко дружить? Я не призываю – я требую. Я требую, чтобы те, кто призывает к этому, были изгнаны тоже. Это не тема для какого-то обсуждения.
- Предлагали ли тебе вести за собой людей, стать участником какой-то гражданской организации? Какого-то, возможно, даже политического объединения?
- Предлагали. Но я, как правило, такие вопросы рассматриваю и, как правило, их отвергаю, потому что у меня нет четкой программы. Я больше занят сбором материала и его анализом, чем претворением... Если ты не способен поднять штангу, то лучше к ней не подходить. Я не думаю, что я ее подниму...
- Посмотреть издалека?
- Да. Предлагали, пропонували, дзвонили, писали, казали, а може ви для нас се, а може ви для нас те. Я, в принципе, не чувствую в себе силы это делать, за это браться не хочу просто. Я не царь Леонид, который может возглавить 300 спартанцев. Но на своем месте в строю, номер 147, я стою нормально, и считаю, что...
- Более чем.
- Надеюсь, надеюсь. Ты мне льстишь...
- Такой вопрос: первый курс в "ноуке" (книге "Ноука от Горького Лука", - ONLINE.UA) – хлопковые коробочки, "ватология мозга"... Меня впечатлило, что этому процессу, "ватологии мозга", ты даешь столь скрупулезное ноучное определение, что даже оно имеет гендерные, возрастные такие особенности.
Ты говоришь, что у мальчиков "ватология мозга" происходит плюс-минус год-два в возрасте полового созревания, а у девочек – по-другому. Почему у девочек по-другому? Что делает женщин более зависимыми и менее защищенными?
- Вопросик... Я являюсь объектом ненависти для большинства феминисток, но я не понимаю, почему. Я, на самом деле, женщин люблю. Я их считаю лучшим видом человечества, честно говоря. Таким особым сортом, который надо защищать и оберегать.
Но есть такой вид женщин, который считает, что их оберегать не надо. Они считают, что лично их это не касается, а остальных оберегать не надо. Я с этим не согласен. То есть, если, например, Дубинянская или, скажем, Чигиринская (украинские писательницы, - ONLINE.UA) считают, что они классно устроились, а Олька ( Ольга Значкова, театральный критик, блогер ONLINE.UA, - ред.) должна побираться, то я скорее пошлю на х** Дубинянскую с Чигиринской, чем моего Значка. Я считаю, что женщинам нужны защита, забота, внимание. Они, действительно, отличаются. То есть, они – это вид. Сейчас Олька позвонит, и я убегу отсюда, серьезно. Это человек, который способен меня сорвать с этого интервью, она скажет – я заблудилась, я все брошу и убегу.
- Это здорово.
- Нет, это не здорово, но я это сделаю.
- Нет, это здорово.
- Почему я и говорю: давай сразу о вате. Дети – не вата. Вата – определенное мировоззрение. Оно формируется. Пока оно не сформировалось, оно... Ну, это смешно.
- Есть еще критическое мышление...
- Ты верила в Деда Мороза?
- Конечно.
- А сейчас? Это прошло, со временем это проходит у большинства. Почему я писал отдельно про девочек, потому что они во многом более сообразительны, и они быстрее просекают фишки, которые связаны именно с социальной структурой. Мальчики – они быстрее догоняют какую-то там математику, механику.
- Так ты говоришь, кто больше подвержен влиянию?
- Понятия не имею...
Продолжение следует...
