У
"Війна в Луганську не закінчується ніколи" блогер розповів про дитинство в індустріальному Ворошиловграді, про компроміси, які затримали його на 10 років в прокуратурі, про батька-народного депутата і про чинники, що дозволили визначити, що Луганськ очікує страшне майбутнє.
У продовженні бесіди з журналістом ONLINE.UA Ярославом Гребенюком Іванов згадує «російську весну» в Луганську: від перших сутичок з «тітушками» до вигнання з міста українських активістів.
- Итак, ноябрь 2013 года. Начало событий. Ты работаешь еще в управлении Миндоходов и пытаешься описывать происходящее…
- Да. А начинаешь писать – начинаешь чувствовать. Я почувствовал, что государство рушится. И ощутил страшное внутреннее противоречие. Ведь я вообще не принимаю государства. Государство в нынешней его форме не имеет права на существование, это нерабочий механизм. Я же, являясь винтиком этого механизма, видел, как это все запущено. У нас до сих пор действуют нормативные акты 50-60-х годов прошлого века. Поддерживать жизнь такого государства - это все равно, что делать стальной лук из пластилина. Или пользоваться унитазом на девятом этаже при отсутствии канализации.
У меня на пионерском галстуке было написано «Гражданская оборона» и нарисован знак анархии. Я - убежденный анархо-идивидуалист, жесточайший поклонник Прудона и Штейнера. И вот я предвкушал, что стану свидетелем торжества анархии. Однако пришлось защищать государство, вылезать из своего кокона и действовать.
Когда побили детей (избиение «Беркутом» студентов в ночь на 30 ноября 2013 года на Майдане в Киеве - ONLINE.UA), у меня упала планка. У самого сын уже подрастал. Пускай рассказывают, какие это честные и порядочные люди, которые всех защитят ценой собственной жизни – но я столько против них дел расследовал и от них по загривку получал! После того, как в 90-е ликвидировали бандформирования, «Беркут» нужно было распустить. Там остались люди, у которых не хватало лишней извилины, чтобы стать операми. Их кормили, тренировали, а по вечерам возили на патрулирование, где они отжимали «лопатники» (кошельки, - ONLINE.UA). Это конченые твари, как они себя и в Киеве и проявили – «Беркут» убивал людей и прятался на территории ЛНР, Шахов за ними самолеты посылал (Сергей Шахов — луганский политик и бизнесмен - ONLINE.UA).
И после того, что они сделали в ночь на 30 ноября, их нужно было бить, жечь, и мне плевать, чья это комбинация – Левочкина, Шувалова, Порошенко… Когда коп поднимает руку на ребенка, девушку – это уже показатель, что государство безнадежно больно, или ему нужна хорошая встряска.
Читайте также: Кто и как сдал России Луганск — воспоминания волонтера о "русской весне"
Я сказал знакомым: «Не ждите от меня адекватных действий!» Хотя подчеркну, к тому времени я уже с полгода не пил, не курил – то есть, это было абсолютно осознанное решение, мое личное «вечное сияние чистого разума».
- Как ты тогда оценивал события в сравнении с Майданом-2004?
- Я считаю, что два года назад на улицу вышли настоящие люди – хотя и сброда порядочно присобачилось. Это - не флешмоб 2004 года «Будем стоять с цветами, пока «Беркут» не уссы*ся!»
Но, одновременно, я не мог поддерживать политические силы. На Майдане стояли под флагами «Батькивщины», «Свободы». Я не мог встать на сторону Тимошенко - с полной ответственностью говорю, что при премьерстве Тимошенко, как и при Януковиче, в Луганской области был полный беспредел. Только при Януковиче область курировал Александр Ефремов, который прикрывал Королевскую (Наталия Королевская - народный депутат Украины V и VI созывов от БЮТ, во время президентства Януковича была министром социальной политики, сейчас - нардеп от Оппоблока - ONLINE.UA), а при Тимошенко – Королевская, которая прикрывала Ефремова. Один конгломерат: копанки, шахты, ГОФы и прочее. Вот, кто в области правил – а всех остальных они множили на ноль и сажали в тюрьму.
В Луганске начали проводить акции Гражданского сектора, я прибился к ним. Активисты Гражданского сектора не хотели власти, должностей. И я не хотел – хотя, когда Янукович слился, и наступил вакуум, мне сразу стали предлагать какие-то места в структуре.
А пока я вел репортажи с нашего Майдана, размещал их в «Восточном варианте», на ТОПе, в Фейсбуке, ЖЖ. (Жалко, потом хакнули мой ЖЖ, убили все записи и поставили на заставку «анонимуса» с колорадской лентой). И занимался сбором данных по сепаратистам, блокпостам, российским военным в Донбассе. Просто интересных фактов было достаточно. Вот череповецкий автобус, свозивший людей на митинги луганских бюджетников. Да – розовый автобус хоккейного клуба «Алмаз» из Череповца. Все нужные доказательства остались – для будущей Гааги, надеюсь.
Насыпал одновременно и политическим силам луганской оппозиции – за недостаточную конструктивность. В Луганске начинается вече Евромайдана, включили песню Талькова «Я мечтаю вернуться с войны». Ну что это такое? Их методы: стоять с цветами, добиться от Януковича перевыборов, поставить своего квазидемократического президента. А конечная цель - продолжать пилить бюджет. По сути, это нужно было только Левочкину.
- Ты также выходил на первых лиц области, записывал к ним видеообращения. Какую ты роль тогда себе отводил – медиатора, посредника?
- Я просто стал помогать информационно, ведь много оставалось знакомых во власти, среди правоохранителей. Общался с начальником милиции Олегом Ковальчуком, замами областного СБУ, работниками прокуратуры – людьми, известными мне по прошлой работе.
А обращения к власти… Для меня эти люди были формально законченными подонками, но, все же, пытался воззвать к их разуму, показать, что война – это всем невыгодно. Чтобы областной совет перестал раскачивать лодку, принимать эти жесткие обращения – к Януковичу, а потом, как получилось, и к Путину. И, записывая обращение, скажем, к Пристюку, мог одновременно созвать людей на митинг.
- Я знаю, что тебя потом попросили с госслужбы. Но сначала они как реагировали – было давление?
- Достаточно быстро попросили. 22 января в Киеве «Беркут» штурмовал баррикады на Грушевского, были убиты Нигоян и Жизневский. Я позвонил Голенко (секретарю Луганского облсовета, - ONLINE.UA), спросил, считает ли он себя соучастником убийств украинских граждан. Он бросил трубку. А через два часа меня вызвало начальство, сказали: «Увольняйся!» (Один из двух людей, которые меня увольняли, Фесько, продолжил работать в ГФС и недавно едва не возглавил межведомственную группу «Фантом» - по борьбе с контрабандой. Хорошо, что не возглавил). Я записал на диктофон свое прощание с начальством, сказал «Слава нації! - Смерть ворогам!». Собрал в кабинете вещи, плакаты – про Януковича-убийцу, плакатик «Ми – Євросоюз!». Развернулся и пошел, кончилась госслужба.
- Общаясь с любителями «русского мира», ты говорил о предстоящей оккупации, чеченах. Ты сам в это верил?
- Я знал, что будет война, но не думал, что произойдет так – через раскачивание лодки местными подонками. Думал, будет полноценное вторжение РФ. И до последнего момента не мог предположить, что жители моего города не попытаются защитить Луганск. Это - табуированные области, для меня все это было страшно. Я не допускал, что луганчане будут целовать чужие флаги.
Одно из обострений ситуации. Согнали бюджетников и рабочих «региональных» предприятий на митинг у областной администрации. Выступал Недовес (Андрей Недовес, депутат Луганского облсовета, - ONLINE.UA) и просил Януковича от имени людей «остановить чудовищные события в Киеве». А Недовес был достаточно близким моим приятелем, стало так противно. Я стал пробираться к сцене, держа над головой fuck. В толпе обратили внимание, подошел гопник. Набросилась какая-то бабка, стала кричать «тварюка» и меня же «титушкой» называть. Настоящего «титушку» я напряженно, но загрузил базаром, говорил очевидные для меня вещи: в Луганск зовут войну, скоро здесь будут чечены. Нарисовался какой-то проходимец в бороде, военной форме с нашивкой-черепом «Православие или смерть!», еще люди в черном - начали окружать, могли отмудохать всей шеренгой. Бабка обозвала меня «кличком», я сказал, что Кличко – гордость украинского спорта, и переместился к кордону милиции. А потом, чего греха таить, достаточно интенсивно пробежался с километр – в 99-м меня направили в травматологию друзья бандита, делом которого я занимался. Снова в травматологию попадать не хотелось.
Или вот — под памятником Шевченко был наш митинг, а местный упоротый ватный борец Бузеватый включил на полную звук — глушить митинг. Я обесточил аппаратуру, потом говорил с ментами и Бузеватым, а мой сын снимал все это безобразие.
- Сейчас активно печатаются мемуары луганских работников СБУ – как они «мужественно противостояли, не допускали провокаций и обезвредили всю верхушку ЛНР». Но вот, бездействие правоохранителей - одни говорят, они пассивную позицию заняли…
- Никто ничего не занимал. Они все давно были завербованы. Если тут, на Владимирской (офис СБУ в Киеве – ONLINE.UA), было специальное помещение для российских «коллег», что было в Луганском СБУ приграничном – да там вообще одни ФСБшники сидели, елки палки! А половина из них, наверное, и сейчас служат и наживаются на контрабасе.
Кстати, тогда меня поставили в СБУ на учет, как потенциального экстремиста. Я был на Майдане с 15 до 18 февраля 2014 года. Все было спокойно, решил вернуться. Ехал поездом домой, в Киеве полилась кровь, я об этом узнал уже утром, в Луганске. Кинулся назад, а билетов нет, отправляли в Киев уже одних «титушек».
Читайте также: Хвастались чемоданами денег от Путина: кто и как начал войну на Донбассе
Так меня после поездки в Киев вызывали на беседу в СБУ, я ответил, что приду только с адвокатом. А потом мне знакомый СБУшник (когда-то вместе в волейбол играли) рассказал, что меня поставили на учет. Какая-то у них там графа есть: «Лица, склонные к экстремизму».
А о милиции – достаточно знал многих людей, с ними были хорошие отношения, когда работал в прокуратуре. Просил, чтобы не допускали драк – потому что уже тогда маргиналы стали появляться. В декабре взрывпакеты в нас кидали. И, надо сказать, менты тогда следили, до самой «русской весны» крови не было.
Продолжал работать. Оставался сайт «Восточный вариант», тогда уже хорошо раскрученный. Приезжал в гости Денис Казанский, вместе устраивали экстремальные прогулки – пробирались в угодья бывшего губернатора Антипова, хотели делать репортаж. Нас ловила охрана, я в феврале свалился в речку.
Потом сбежал Янукович. 2 марта 2014 года губернатором Луганщины назначили Михаила Болотских. Он служил в горячих точках, была надежда, что его и послали сюда для того, чтобы применить военный опыт. А он оказался компромиссной фигурой.
Произошла аннексия Крыма, мы с женой встали на учет в военкомате, как военнообязанные, я как рядовой, она как младший лейтенант (она - врач). Уже стало витать в воздухе слово «война». А я пишу репортажи, которые разлетаются по всей Украине – тут и Громадське, и 5 канал.
9 марта гопники под прикрытием милиции разогнали акцию у памятника Шевченко. Мы провели автопробег и собрали большой митинг на Советской, напротив ГУМа. Тогда я предупредил милицию, что будут провокации, вышел на зама главы МВД области. И нас охраняли – окружили плотным кольцом. Если бы столько правоохранителей сторожили СБУ, здание ни за что бы не взяли. Пришел туда Александр Ткаченко, зам мэра, с колорадской ленточкой. А я стою с украинской – что-то доказываем друг другу.
- События развивались по нарастающей, или были моменты, когда казалось – все утихнет?
- Был момент, когда казалось, что «русская волна» спала. Как раз перед захватом СБУ.
А потом вышла газета с моим фейсом и статьей «Их толерантность». Выпустили листовки с моим адресом: черно-белые и «червоно-чорні» - Иванов из «Правого сектора». Статью раздавали на митингах, читали со ступенек захваченного СБУ, и стадо быдла орало: «На вилы его! Пойдем мочить!» А мой-то дом – недалеко от СБУ, по той же улице Советской, 300 метров всего. Мне рассказали, что эту «прессу» оплатил нардеп-коммунист Спиридон Килинкаров.
К концу апреля ситуация обострилась. Сепары пришли за адвокатом Игорем Чудовским, он бежит и получает пулю. Потом отвезли на подвал Лешу Биду и Анну Мокроусову из Гражданского сектора.
Я, не скрываю, уже взял у своего бывшего «подшефного» старенький ТТ со сбитыми номерами, и с ним не расставался.
Читайте также: Звонили даже матери боевиков — волонтер о спасении пленных и отличии ДНР от ЛНР
Пришло понимание, что украинские военные в Луганске не снаряжены для защиты своих объектов. Привез броники, которые попросил через ФБ у Бирюкова (Юрий Бирюков – бизнесмен, создатель волонтерской группы «Крылья Феникса» - ONLINE.UA), тот дал штук пятнадцать, я их передал бойцам в радиолокационную часть, там не было у них ни одного бронежилета.
И самому бронежилет пригодился. Тогда два моих товарища делали «радиоперехваты» – слушали Zello (интернет-рация для общения с отдельными контактами, в рамках групповых чатов - ONLINE.UА). Не было еще серьезных людей, сепары переговаривались по Zello, и вот там кто-то кому-то передал информацию, где прозвучало мое имя. Мне сразу ночью об этом и сообщили. А я был засвечен по полной программе, то есть «Велкам ту подвал!»
Спрятал семью и стал на машине пробираться в Днепропетровскую область. Помогли сориентироваться, немного сопроводили друзья-милиционеры – по нашей области, где меня могли опознать. Прошел два блокпоста, выехал с Луганщины. В Донецкой области все шло гладко, единственно под Красноармейском сцепился с пьяными саперами на блокпосту. Стояли клоуны – один с муляжом автомата, второй с гладкостволом. Пришлось им показать ТТ, сказать: «Ребята, не зай***йте!» Короче, порешали вопрос.
И вот, въезд в Днепропетровскую область. Стоит только пост ГАИ, они вообще никого не останавливают, потому что из машины с луганскими номерами вполне могут просто расстрелять из автомата. Проехал, остановился в посадке, скинул бронежилет, разобрал пистолет, разбросал его по «зеленке» с промежутком в пару километров.
Все – я на Родине. Встретил Вовку Тюрина, нацгвардейца из Ровеньков, он меня узнал, поговорили с ним весело, и я поехал в Днепропетровск.
Продолжение следует...
Беседовал Ярослав ГРЕБЕНЮК
