Основатель Ukraїner, журналист и путешественник Богдан Логвиненко рассказал журналистке Анастасии Багалике для online.ua о работе команды проекта на деоккупированных территориях, травмах оккупации, посттравматическом синдроме украинцев и шансе на рост.
Я хочу начать с того, что поздравляю с тем, что «Деокупация» Ukraїner номинирована на Шевченковскую премию.
Спасибо. С тех пор, как у Шевченковской премии появился другой принцип номинирования, другой принцип отбора, очевидно, что это уже доброчестно. У нас до сих пор есть какие-то премии, вроде «Человек года», какие-то телевизионные премии «Телетриумф», где очевидно, что не все так прозрачно и честно.
Почему травму от войны нужно обсуждать сейчас
Ukraїner очень много ездит по деоккупированной территории. Вы снимаете людей, вы видите не только то, как меняются люди в тылу и взаимодействуют с войной по-другому. Вы видите тех, кто взаимодействует с ней напрямую. Какие эти изменения? Как меняются сейчас украинцы, общество? И во что это может вылиться?
Кстати, еще такой факт маленький: мы вчера отметили такой день, что мы наконец-то догнали Вооруженные силы и посетили все деоккупированные СМТ и городки, а сегодня поняли, что уже снова не все (11 ноября ВСУ деоккупировали Херсон — ред.).
Если говорить об изменениях, то, наверное, люди гораздо больше ценят очень обычные вещи. Даже мы чувствуем это в неоккупированных городах.
Мы стали больше ценить, например, уличное освещение или возможность с утра сходить в душ, потому что не у всех такая возможность сейчас есть.
Богдан Логвиненко вместе с Юрием Стефаняком и Ольгой Обориной в Херсоне, 24 ноября (фото: facebook.com/logvynenko )
Следует понимать, что в деоккупированных городах люди и не с такими проблемами столкнулись. Для кого-то это просто месяц оккупации, а для кого-то полгода.
И большинство этих людей сейчас живут с огромными психологическими проблемами. С ними надо работать, по меньшей мере, с ними надо это все проговаривать.
Мы тоже это частично делаем — закладываем какую-нибудь небольшую терапевтическую миссию. Потому что мы понимаем, что в нашей истории было много умолчавшихся травм, которые не могли быть проговоренными. Это и Голодомор, и Чернобыль.
Поэтому то, что с нами произошло сейчас, нам нужно проговаривать сразу.
Богдан Логвиненко вместе Игорем — героем выпуска Ukraїner об освобожденной Бакалее, 26 октября (фото: facebook.com/logvynenko )
Имеют ли украинцы шанс на посттравматический рост
Я вспомнила тему, которую мы очень много обсуждали в СМИ, когда началась война. У нас есть такое представление, что война и переживания, связанные с ней, ведут только к ПТСР, то есть к посттравматическому стрессовому расстройству. Но психологи в начале этой войны начали говорить, что есть еще один путь – это посттравматический рост. И как общество, мы можем пойти по этому пути, если будем достаточно работать с собой. Из того, что мы видим сейчас, у нас больше шансов получить еще одну непреодолимую травму? Есть ли у нас шанс выпрыгнуть из этого замкнутого круга?
Да, безусловно, у нас есть шанс выпрыгнуть. Но не следует забывать, что эти вещи идут параллельным треком.
То есть даже у одного и того же человека может быть одновременно и посттравматический синдром, и подъем, и рост.
Потому что происходящие события, в частности деоккупация — это то, во что нам сложно было поверить до начала полномасштабного вторжения — что у нас снова будут оккупированы какие-то территории и будет происходить деоккупация.
Мы хотели, например, делать серию историй о предстоящей деоккупации Крыма. И часть людей говорили: «Это сказки какие-то. Этого просто не может произойти. Как мы физически будем делать это? Это огромная российская армия, там миллионы людей и тд.». Теперь мы видим, что это возможно.
Вас также может заинтересовать: Доброчесність для мене — це відчуття справедливості, — Богдан Логвиненко
