Вы никогда не дадите денег человеку, которому вы не доверяете, уверен Сергей Притула. Об ответственном отношении к деньгам, доверии военных и как изменилась украинская армия под влиянием волонтерства он рассказал online.ua.
Один из наших героев интервью, основатель Ukraїner Богдан Логвиненко, сказал, что, возможно, привычка в родительских вайбер-чатах походить на шторы, каким-то образом так организовывала сознание людей, что сейчас им проще походить на Байрактары.
Нет. Я категорически не согласен.
По моему глубокому убеждению, история украинского волонтерства уходит своими корнями в замечательную украинскую традицию толоки.
Коррупционные схемы со шторами, которые нам были навязаны еще в советское время, эволюционировавшие в 90-х и 00-х – это немного другой приход, который к тому не имеет отношения.
Читайте первую часть интервью: За право Украины стать новой страной десятки тысяч человек заплатили жизнями — Сергей Притула
О разнице между благотворительностью и волонтерством
В чем эта разница между благотворительностью и всем другим коллективным скиданием?
Мы же понимаем, что в фундаменте всех этих скиданий на шторы не стоит какая-то добрая воля людей, которые действительно понимают, что все, что происходит на территории школы, должно быть организовано государством. Но с другой стороны, так же, как сейчас мы занимаемся волонтерством.
Можно сидеть, сложа руки, и говорить, что государство должно было все сделать, мы платим налоги, все идем курить бамбук. Однако, с другой стороны, я не вижу, чтобы в украинском обществе травили людей, которые не могут донатить на армию.
А вот если мама в школе не скинулась на шторы, мы имеем множество примеров за последние 15 лет, когда детей были по черной силе. Кто-то чувствовал силу всем классом угнетить одного человека, школьники – ребенка, родители – родителей. Это было как «добрый день». Это совершенно непорядочная история.
Поэтому мы говорим о вещах, которые не сравнимы друг с другом.
Об ответственном отношении к деньгам
Подотчетность людей, собирающих у других людей деньги – это обязательная история. За 8 лет до момента полномасштабного вторжения, у меня лично как у частного лица, занимавшегося волонтерством, было все четко.
Несколько раз в месяц я показываю, что мы закупаем, в конце месяца я даю четкий финансовый отчет, я показываю, куда оно все уехало, почему оно все уехало. И так каждый божий месяц год за годом, год за годом, год за годом.
И когда сейчас кто-то говорит, что невозможно, чтобы люди столько денег давали Притуле на фонд, что это олигархи какие-то отмывают свои бабки из-за него, я угараю, ведь когда началась большая война, люди понесли деньги тем волонтерам и волонтерским организациям, которые были им понятны по своим принципам работы, к которым не было вопросов в предыдущие 8 лет.
Сергей Притула с детьми-волонтерами, сентябрь 2022 года
Поэтому за 8 лет мною было собрано 52 миллиона гривен, а сейчас мы двигаемся уже в сумму в 4 миллиарда. И это некая абсолютно гигантская ответственность перед людьми.
Поэтому мы здесь очень все стараемся, чтобы у людей не было никаких сомнений в том, что мы с максимальной ответственностью относимся к каждой копейке, которую они дают.
Ведь в основе нашей работы есть ответственное отношение к использованию этих денег. Поэтому мы мудохаемся, ищем по всему миру, чтобы находить где-то более низкие цены на какую-то номенклатуру.
И потому у нас есть даже некоторые поставщики, которые просят нас не показывать цену на то, что они нам и за сколько продают, потому что если мы покажем, что они нам дают демпингово, их просто выбросят с рынка.
Потому что, условно говоря, все покупают у компании по 100 чего-нибудь, а мы берем по 65-70. Их просто убьют свои же, заклюют на рынке.
О доверии военным волонтерам
Поэтому это все же лежит в области доверия. Вы никогда не дадите денег человеку, которому вы не доверяете.
А доверие заслужить за секунду невозможно, это длительный процесс, в частности в такой sensitive области, как компиляция волонтерства и войска.
Во-первых, нужно еще в военных доверие заслужить, чтобы они тебя подпускали. Нет, конечно, армия примет все. Как говорил начштаба одной из бригад: «Это механизированная бригада! Здесь, как в бездну. Сколько привезете – столько возьмем».
Но мы говорим о чем-то большем, чем просто о передаче каких-то материальных ценностей конкретно взятым людям. Здесь уже начинаются несколько другие миры, также основанные на доверии.
Сергей Притула с бойцом 63 ОМБр, 107 механизированного батальона, январь 2023 года
Поэтому сейчас так интересно общаться с комбригами, которые в 2014 году являлись командирами рот и командирами батальонов.
Я с первым комбригом познакомился в конце 2019 года. Это было уже почти 6 лет волонтерской деятельности. И они никогда не были для меня в каком-нибудь приоритете. Вот командиры взводов, рот, командиры батальонов, а потом мы жили дальше, дальше, дальше подрастали.
И когда ты приезжаешь, ты не знаешь командира роты, но ты очень хорошо помнишь какие-нибудь приключения этого комбрига в 2014 году на Донбассе.
Как меняется армия под влиянием волонтерства
Очевидно, что и сама армия под влиянием волонтерства тоже меняется.
Это не всегда хорошие изменения, потому что волонтеры расслабляют. Давайте откровенно. Со всем уважением, но армия – это тоже срез общества.
Не все волонтеры – ангелы. И тоже не все военные – ангелы. И местами бывает такое, что не слишком бережно относишься к чему-то, что ты имеешь из того, что тебе дало не государство. Ты можешь как-нибудь воспользоваться, поломать, выбросить, потому что волонтеры еще привезут.
Я помню, как летом мы приехали на запорожское направление в одно из подразделений ССО. И командир этого подразделения в частной беседе сказал, что если я услышу, что кто-то из моих бойцов попросил волонтеров привести трусы или носки, я, говорит, этому бойцу откручу голову.
Я говорю: «Так надо трусы и носки?» Он говорит: Да. Ну, пусть жена отправит, мама пусть отправит. Пусть пойдет купит, у него зарплата в 107 тысяч гривен. Магазины работают. От волонтеров, если мы хотим что-то, что не может государство нам дать, то мы просим оптику, мы просим дроны, мы просим машины, мы просим медицину, мы до фига чего просим! Но не забивай волонтеру голову носками и трусами».
Это не моя позиция. Я знаю людей, отправляющих военным носки и трусы, футболки, майки. И очень хорошо, что они это делают. Но вот я увидел еще со стороны военных свой взгляд на все это.
Однако я считаю, что без волонтеров украинская армия точно не была бы так хорошо оборудована по определенному списку вещей.
Сергей Притула передает дроны защитникам Киева, 25 февраля 2022
Ну, простите, если в марте-апреле 50% бронежилетов давало государство, а 50% бронежилетов давали волонтеры, то уберите отсюда волонтеров и спросите, сколько еще государство потратило бы времени, а время равно в наших реалиях - жизней украинских бойцов, для того, чтобы они имели полное обеспечение?
Я приезжаю в подразделения, я не вижу там дронов этих маленьких, которых бы им дало государство. Волонтерские – это 99-100%.
Я спрашиваю: "Скажите, а вам дали по линии МО "мавик" или "аутел"?" Нет, это все волонтерские. Это не значит, что я в этот момент смотрю на министерство и такой: «Во, что вы там делаете?». Я знаю, сколько они делают, как они работают.
Там действительно очень достойные люди, которые фигачат так же 24/7, рысачат по всему миру в поисках всего необходимого.
Просто вызов настолько огромен, что мы даже все вместе, Украина с ее волонтерами, материально-техническая помощь от Запада, помощь от цивилизованных стран — мы все не можем стянуть, чтобы обеспечить армию полностью.
Чтобы вышел Валерий Федорович Залужный или Алексей Юрьевич Резников и сказали: "Расходитесь, все есть и еще на складе лежит! Поэтому где-то так двигаемся".
Вас также может заинтересовать: Сергій Притула: Донатити, але давати хабарі — це як клясти Путіна і наспівувати російську попсу
