Почему успешная судебная реформа будет гарантировать возвращение украинцев из-за границы и как коррупционный хаос в судах создал запрос на верховенство права, рассказал журналистке Анастасии Багалике украинский адвокат, общественный деятель и военнослужащий Вооруженных сил Украины Маси Найем.
Судебная реформа должна начинаться с реформы правоохранительных органов
Когда мы говорим об изменениях и реформах, то многие из профессионального общества на первое место, по крайней мере до войны, ставили судебную реформу. Потому что судебная реформа задает рамку, в которой живут все, и она может изменить очень многое в других областях. Во-первых, насколько важно, насколько это первое место в приоритетах? А во-вторых, как это повлияет на все другие сферы, где нам нужны изменения?
Я как юрист знаю, что суды смотрят материалы, являющиеся продуктом работы правоохранительных органов. Если этот продукт некачественный, судебная реформа не даст ничего.
Тем не менее, я понимаю, что судебная реформа изменится, когда правоохранительные органы будут собирать доказательства качественно, и не будет коррупции или она будет минимальной. Потому что нет нулевой коррупции.
Если судья знает, что невозможно подкупить правоохранительные органы, то вся система может измениться. Поэтому для меня до реформы судебной власти реформа правоохранительных органов, которые теперь не могут собирать достаточно доказательств.
Сейчас есть целый институт — антикоррупционные органы. Но реформ не происходит ни в полиции, ни в СБУ, ни в ГБР. ГБР – вообще никудышный орган, который не способен что-то сделать, потому что он управляется фактически вручную.
Поэтому если реформы состоятся именно по конструкции, когда они начнутся из правоохранительных органов, тогда судебная реформа действительно может измениться.
Если судебная реформа состоится, я уверен, что многие вернутся в Украину. Это базовая потребность в безопасности.
Когда моего брата избили в центре Киева три гражданина Российской Федерации, мы проиграли в первой инстанции по этому делу. Потому что правоохранительный орган не приобщил документ, позволявший собирать доказательства.
И мы предупредили прокуратуру, что мы не можем сделать это, что мы проигрываем в суде. Они не послушали. Я понимаю, что в этой части я своему ребенку скажу, что не хочу жить здесь.
Поэтому я уверен, что если судебную реформу удастся провести, очень многие вернутся назад, ведь украинцы хотят развивать Украину. Свой мозг они хотят применять здесь, потому что это родной дом.
Нас нигде не ждут в других странах, никто нам не рад. И это честно, я знаю как эмигрант из Афганистана. А здесь мы хотим жить, чтобы были хотя бы базовые потребности в безопасности. И судебная реформа – это безопасность.
Хаос в правоохранительной системе создает запрос на верховенство права
Еще спрошу о праве, юристах, судах. Возможно, так было до войны и, возможно, так было до 2014 года, а потом это начало меняться, но в представлении общества суды, юристы, правоохранительная система – это среда, где коррупции больше всего. Однако я знаю, что среди юристов есть те, кто двигает изменения, те, кто, например, двигает очищение Высшего совета правосудия. Есть юристы, работающие честно, их в последнее время становится больше. Как думаете, это потому, что они идейны? И как сделать так, чтобы идейными в юриспруденции было большинство?
Многие адвокаты, наконец, начали приходить в то, что хаос, который происходит при смене власти, когда они были вынуждены согласиться с кем-то другим - это менее удобно и практично, чем верховенство закона. Потому что верховенство закона - это правила, которые уже были написаны.
Мы можем быть равны, применить наш мозг и быть конкретно способными, когда мы равны, и здесь показывать наш мозг - какие мы на самом деле.
Например, когда мы выступаем в Антикоррупционном суде — это удовольствие. Потому что в обычных судах среди трех судей один обязательно спит, другой кивает головой и только третий, возможно, привлечен.
В Антикоррупционном суде привлечены все. И мы, наконец, можем показать свою экспертность, имеем наконец этот принцип состязательности.
Я думаю, что только тогда изменится среда, когда мы будем больше говорить не о справедливости, а о верховенстве права.
Среди наших юристов, как я знаю, этот дискурс поднимается очень редко, потому что даже украинские юристы часто путают справедливость с верховенством права.
Справедливость - что-то субъективное. Но то, что мы берем, например, за про pro bono дела, создает этот запрос, и наши коллеги также подхватывают.
И когда вы занимаетесь делом бесплатно, вы точно знаете, что там выигрывает только ваш мозг. Потому что там нет денег. Никто там не заплатит, и никто здесь тебе не заплатит.
С 2016-17, когда были атаки на активистов, когда мы брали многих активистов pro bono, защищая их. Мы создали этот запрос.
Теперь я чувствую, что адвокаты приходят в суды, которые знают, что теперь вам придется бороться с мозгом.
Этот хаос, который был создан политикой в системе правоохранительных органов, когда не знаешь, кто и за что отвечает, и создал запрос на единые правила. Я уверен, что со временем этого будет все больше и больше. Это удобно.
