Президенту России Владимиру Путину
не хватает экономической силы для противостояния НАТО, Евросоюзу и США, поэтому он вложил большие средства в пропаганду, которая рассматривается как важный аспект российской военной доктрины.
Об этом говорится в статье журналиста Нила МакФаркуара для The New York Times, перевод которой сделал ONLINE.UA.
"В Крыму, на востоке Украины и в настоящее время в Сирии Путин выставлял напоказ модернизированные и решительные военные силы. Но ему не хватает экономической силы и всеобъемлющей мощи, чтобы открыто противостоять НАТО, Европейскому Союзу или США. Вместо этого он вложил значительные средства в программу "вооруженной" информации, используя различные средства, чтобы посеять сомнение и разногласия. Цель состоит в том, чтобы ослабить сплоченность между странами-членами Альянса, посеять раздор в их внутренней политике и открытой оппозиции в отношении России", - говорится в статье.
Глеб Павловский, который помогал создавать информационную машину Кремля до 2008 года, рассказал, что Россия считает себя объектом спецопераций Запада.
"Москва рассматривает международные отношения как систему спецопераций, и очень искренне считает, что она сама является объектом таковых со стороны Запада. Я уверен, что есть много центров, и некоторые из них связаны с государством, которые участвуют в создании этих поддельных историй".
"В создании ложных историй нет ничего нового; Советский Союз выделял на это значительные ресурсы во время идеологических сражений, когда шла холодная война. Теперь, однако, дезинформация рассматривается как важный аспект российской военной доктрины, и она направлена на общеполитические дискуссии в определенных странах гораздо более изощренно и в больших объемах, чем в прошлом. Поток вводящих в заблуждение и недостоверных историй настолько силен, что НАТО и Евросоюз создали специальные службы для выявления и опровержения дезинформации, в частности, заявлений, которые делает Россия", - отмечается в статье.
"Кремль использует как традиционные средства массовой информации — информационное агентство Sputnik и телеканал RT — так и скрытые каналы, как в Швеции, которые почти всегда невозможно отследить. Россия использует оба подхода для комплексного нападения. Мы имеем в виду все, от интернет-троллей до пропаганды и дезинформации, распространяемой медиа-компаниями, такими как RT и Sputnik", — сказал он. Эксперты считают, что основная цель российской дезинформации — поставить под сомнение официальную версию событий — даже саму идею, что есть истинная версия событий — и стимулировать своего рода политический паралич" - заявил в этом году представитель Службы безопасности Швеции Вильгельм Унге, представляя ежегодный доклад агентства.
Российская пропаганда, по мнению автора статьи, является неотъемлемой частью военной доктрины РФ.
"Вооружение" информации — это не какой-то проект, разработанный политическим экспертом Кремля, это неотъемлемая часть российской военной доктрины, которую некоторые высокопоставленные военные деятели называют "решающей" на линии фронта. "Роль невоенных средств достижения политических и стратегических целей росла, и, во многих случаях, превысила эффективность силы оружия", — написал в 2013 году генерал Валерий Герасимов, начальник Генерального штаба Вооруженных сил России. Главной мишенью Кремля является Европа, где рост правостороннего популизма и снижение поддержки Европейского союза создают все более восприимчивую аудиторию для консервативного, националистического и авторитарного российского подхода, принятого при Путине".
МакФаркуар напомнил, что в прошлом году Европейский парламент обвинил Россию в "финансировании радикальных и экстремистских партий" в государствах-членах, а в 2014 году Кремль продлил кредит в $11,7 млн для крайне правой французской партии "Национальный фронт".
"Россияне очень хорошо обхаживают всех, кто против либеральной демократии — от крайне правых до крайне левых", — сказал представитель шведской газеты группы MittMedia Патрик Оксанен.
Он написал, что основная идея в том, что "либеральная демократия коррумпирована, неэффективна, хаотична и, в конечном счете, недемократична". Другой посыл, в основном негласный, это то, что европейские правительства недостаточно компетентны для разрешения кризисов, с которыми они сталкиваются, в частности, миграции и терроризма, и что все их должностные лица — американские марионетки.
