Луганчанка Анна Мокроусова руководит волонтерской организацией «Блакитний птах». Основная забота «Птаха» - помощь в поиске, освобождении и реабилитации гражданских лиц, пропавших без вести в зоне АТО и на оккупированных территориях.
В мирное время Анна делала украшения, продавала их в Луганске и в Крыму. Считала себя хиппи: «Я тогда не верила в плохих людей, не могла досматривать фильмы с плохим концом, плакала». От политики и власти была далека максимально. «Если бы мне кто-нибудь рассказал тогда, что я буду общаться с главой СБУ, ругаться с народными депутатами!» - смеется Анна.
Потом в Луганске произошел подготовленный Партией регионов переворот. Анна стала участвовать в местном Сопротивлении. В итоге вместе с героем наших материалов Алексеем Бидой была схвачена боевиками: «Сейчас смешно это и пленом называть – просто погостила в захваченном СБУ сутки».
О том, каким бывает настоящий плен, из которого возвращаются искалеченными, с поломанной психикой, узнала в следующие два года.
На странице Анны в Facebook последнее обновление - просьба о помощи жене украинского солдата, попавшего в плен боевиков: «Уже 6 месяцев мой муж в тяжелом состоянии находится в плену в ЛНР. Понимаю, что переговоры об обмене заложников - это всегда длительный и сложный процесс. Но в ситуации с моим мужем все упирается в тяжесть состояния его здоровья. После ранения 28 сентября 2015 года у него ампутированы обе руки, удалена часть кишечника, осколки в ноге и самое главное - после ранения глаз он практически потерял зрение».
Анна Мокроусова
С мая 2014 года Анна помогает освобождать людей, попавших в плен. В материале «Гангстеры Донбасса: рассказ очевидца о похищениях людей в ЛНР» ONLINE.UA рассказал недавнюю историю: бандиты выкрали людей, родственники собирали выкуп. Как оказалось, Анна также была участницей тех событий – анонимным волонтером, координировавшим поиск.
Журналист ONLINE.UA знал Анну Мокроусову еще по жизни в Луганске. Встреча произошла в кафе на Подоле в Киеве.
«Только о пытках говорить не буду», - предупреждает волонтер.
- Анна, мы недавно написали про жителей Перевальска, которых бандиты выкрали в ЛНР. Был заплачен выкуп, семейную пару освободили, люди перебрались в Украину. «Хеппи энд». Как потом оказалось, ты как волонтер принимала в ней участие…
- История получилась со счастливым концом. К сожалению, так происходит нечасто. Ведь людей выкрали бандиты. Если гражданского похитили боевики ЛНР и предъявили ему какое-то обвинение, скажем, в корректировке огня или шпионаже, то есть надежда хоть на какое-то разбирательство. А вот когда похищают с целью выкупа – тут можно ожидать чего угодно. В ЛНР за такое тоже наказывают, стараются держать контроль «правительства», поэтому у бандитов есть причины, в случае нарушения плана, прятать концы в воду. То есть, избавляться от свидетелей. Или убивать их сразу же, а потом просить выкуп.
Бывает, потом тела находятся. В таких случаях очень тяжело опознать человека – процедуры определения ДНК там нет, вывезти тело на территорию Украины было сложно. Когда блокпостов между ЛНР и Украиной не было, «образцы ДНК» возили через Россию. Иногда для того, чтобы провести анализ ДНК, волонтерам приходилось вывозить фрагменты тела. Еще и незаконно – прятать материал для анализа в вещах.
Вот один из случаев. К нам обратилась женщина – в Луганске похитили ее мужа, 1976 года рождения. В мирное время он был врачом. Как оказалось, взяли тогда еще и товарища этого мужчины. Звонили с неопределяемого номера, просили денег, жена посылала. Заплатила сначала 5 000 гривен, потом 10 000, потом что-то еще. В результате через два месяца силовики ЛНР нашли в посадке трупы, которые там пролежали достаточно долго. Тела этих двух ребят мы помогали доставить примерно полгода назад.
Читайте также: Меня мучил террорист Адреналин... у Маньяка была своя пыточная — свидетели о плене в "Новороссии"
- Если говорить о контроле «правительства ЛНР». В этой истории получалось, что бандиты несколько раз ездили с оккупированной территории Луганщины на украинскую: в районе Попасной показывали заложника, отправили его назад, потом везли его жену…
- В Луганской области есть «черные дыры», где постоянно пропадают люди. По описанному случаю, я знаю, что тот район менее всего контролируем «правительством ЛНР». Мой брат там сидел в плену. Это Перевальск, Стаханов. По Стаханову у нас больше всего пропавших без вести. В Ровеньках тоже много. Поэтому я сразу стала переживать, когда узнала, что похитили в Перевальске.
А про контроль… В ЛНР такие похищения сейчас не приветствуют. Тут нужно понимать, что бандиты делали все на свой страх и риск. Если бы их поймали наши, то была бы процедура: суд, тюрьма, а боевики по законам военного времени могли бы бандитов просто расстрелять.
- Выкуп за заложников. Какие в таких историях самые характерные моменты?
- Проблема с выкупом в том, что когда на связь с родственником кто-то выходит и просит деньги, в 80% случаев это либо мошенники, либо человека уже нет в живых. И звонят мошенники как с той стороны, так и с украинской.
Если родственники оставляют свои контакты в открытом доступе, в соцсетях, начинают сразу слетаться «стервятники». Мошенники очень быстро отслеживают эту информацию и начинают звонить, часто раньше, чем что-то предпринимаем мы. Они представляются волонтерами, работниками СБУ, «ополченцами» - в зависимости от того, какая схема в этот раз выгодна. Запугивают, звонят: вот ваш муж в беде, нужны срочно деньги. И часто начинают с небольших сумм, то, что посильно – 3000-5000 гривен. Потом родным начинают рассказывать: вот сейчас не получилось, нужно еще заплатить. Если родственники требуют поговорить, устраивают в телефонном режиме показательные выступления с криками, пытками. Когда одна женщина по голосу определила, что это не ее муж, ей сказали, что мужу выбили все зубы, от этого голос изменился.
Мы твердо говорим – нельзя давать деньги, пока ты не услышишь голос. Но даже если ты услышишь голос, это тоже не дает никакой гарантии.
Читайте также: Хвастались чемоданами денег от Путина: кто и как начал войну на Донбассе
- Если человека похитили на оккупированной территории, что следует предпринимать его близким?
- Нужно сразу подать заявление на украинской стороне. Это можно сделать дистанционно (по телефону или по электронной почте подача в Объединенный центр освобождения пленных при СБУ, а в милицию могут сообщить волонтеры или знакомые). Расследование милиция проводить не будет, но преступление будет зафиксировано, эта информация попадает в Центр по освобождению пленных при СБУ. Кроме того, у заложника могут забрать документы, и если его выпустят, потребуются основания для их восстановления. Следует также обращаться в международные организации – в Красный Крест, ОБСЕ. В ЛНР они имеют мало возможностей, но, бывает, их пускают в местные тюрьмы, подвалы, таким образом, удавалось идентифицировать задержанных.
И следует сообщить о пропаже человека силовикам оккупированных территорий. Возможно, они его и захватили. Если гражданское лицо подозревается в каком-то преступлении, то по их "законам", в течение 40 дней должна начаться какая-то процедура. Или его можно будет включить в список обмена пленными. То есть, нужно установить точно, что пропавший – в местах заключения.
- Когда я общался с Александром, который вызволял своих родных из Перевальска, я обратил внимание, что «женщина-волонтер, которая помогала» (то есть - ты), скоординировала действия, а потом он с тобой уже на связь не выходил. То есть, ты не всегда отслеживаешь все истории до конца?
- Их невозможно всегда отслеживать до конца, хотя я стараюсь это делать. Запускаешь механизм и переключаешься на другое дело. Сейчас уже легче, а были периоды, когда мы почти не спали. Однажды мне в семь утра позвонила какая-то женщина и стала благодарить – ее мужа освободили. Я ее поздравила и хотела занести эти данные в реестр. Открыла свою базу данных – там нет этого случая! Стала вспоминать – не могу вспомнить. Потом догадалась: она, наверное, позвонила мне среди ночи, я практически во сне, «на автомате» дала ей совет, к кому обратиться, или сама кому-то сообщила об этом случае – и снова отрубилась.
- Сколько пропавших без вести сейчас в этом реестре?
- Мы занимаемся сейчас только гражданскими лицами. В нашей базе всего зафиксировано 664 похищенных. Примерно 300 случаев – не раскрыто. Близкие ждут, мамы ищут сыновей.
Есть женщина в Донецкой области, у нее сына взяли в плен еще в 2014 году. Он простой водитель, неизвестные с автоматами остановили машину, забрали его и пассажира. Мама его до сих пор ищет – куда она только ни обращалась, она очень активная. Я с ней уже почти два года общаюсь. Она ждет. Она не уезжала, даже когда шли обстрелы. Я предлагала вывезти ее в Украину. Она: «А как же я поеду? А вдруг он придет, а у нас дом закрыт!» И вот она там долго жила, без пенсии, впроголодь, боялась даже в магазин выйти: «А вдруг он сейчас придет?» Ей мошенники звонили много раз, просили деньги – и она каждый раз посылала. Я уже устала ей объяснять – так делать нельзя, знаю, что уже ничего не могу с этим поделать, могу просто ее поддерживать.
Так вот – у нее полный «арсенал мошенников». Звонят, пишут: он у нас! И просят деньги - и как выкуп, и на лекарства, на пополнение телефонного счета. Говорят, что его сейчас бьют, пытают, что он контужен, потерял сознание и не может сам подойти!
И она уже два года посылает разные суммы – просто в надежде, что он жив. Один раз отправила перевод даже в Молдову. Я знаю, что это не поможет, объясняю ей. Она отвечает: «А вдруг в этот раз он действительно нашелся, а я именно сейчас не дам денег!»
Она полностью понимает все эти схемы «развода». Я общалась с ней недели две назад. Вот опять она перечислила кому-то две тысячи гривен. Она платит за надежду на то, что сын жив.
Продолжение следует....
