О том, почему ФСБ проводила обыск в московских квартирах Андрея Пионтковского и его внука, зачем в РФ вводится новое репрессивное законодательство и кто использует дело об убийстве Бориса Немцова в своих интересах в интервью ONLINE.UA рассказал российский политолог Андрей Пионтковский.
- С какой целью ФСБ проводила обыск в ваших с внуком квартирах?
- Нет никакой фундаментальной причины. Это просто работа огромной бюрократической машины, которая постепенно движется. Я вам расскажу короткий курс экстремиста Пионтковского. Сначала чеченский парламент во главе с Рамзаном Кадыровым, который причастен к убийству Бориса Немцова, требовал моего ареста. Затем эти же требования поддержала Госдума. Госпожа Яровая (Ирина Яровая, известная как автор и соавтор нового репрессивного законодательства в РФ – ONLINE.UA) написала донос в прокуратуру. Это было в январе. Уже тогда я понял, что это все – предпосылки для ареста, а в моем возрасте это не сопоставимо с жизнью.
Пока для меня была открыта граница, я выехал за пределы РФ. Однако процесс пошел своим чередом. В феврале прокуратура выполнила рекомендации парламентариев Чечни и РФ и вынесла решение, что в моей статье «Бомба, которая должна взорваться», опубликованной на сайте «Эхо Москвы», есть признаки экстремизма. Дело отправили в ФСБ. Было возбуждено уголовное дело по целому ряду статей.
- А в чем суть вашей статьи?
- В статье я писал, что чеченцам и русским нужно жить в разных государствах. Чечне лучше выйти из состава России, а России из состава Чечни. Меня обвиняют по двум статьям - призыв к нарушению территориальной целостности и возбуждение ненависти к какой-то группе людей. В рамках этого дела было дано разрешение на проведение обыска. Кстати, это незаконно, так как не был проинформирован мой адвокат Марк Фейгин.
Первым делом они пришли не ко мне, а к моему внуку, который вообще никакого отношения к этим всем делам не имеет. Это объяснили тем, что в моем доме на моей площадке была установленная видеокамера. Они наблюдают за моей квартирой. Внук был там и вышел из квартиры с пачкой книг. Это были книги, которые он должен был передать своей матери, моей дочери. В ФСБ решили, что это экстремистская литература, поэтому пошли к внуку. Там пробыли несколько часов, а потом пошли ко мне в квартиру. Справедливости ради нужно сказать, что вели себя корректно, насилия не применяли. Пыли особо не было, сделали все по протоколу, забрали мои книги, то есть книги мною написанные.
- Как думаете, что будет дальше?
- Дальше будет вялотекущее дело. Адвокат им сказал, что я не собираюсь возвращаться в РФ и завершить свои дни в камере в «Лефортово» (СИЗО в Москве – ONLINE.UA). Значит, будет заочное обвинение, я буду объявлен в розыск. Думаю, на это уйдет где-то около месяца.
- Будут требовать вашей выдачи?
- Да. Но они понимают, что ни одно государство меня не выдаст. Я думаю, что даже Беларусь Александра Лукашенко не выдаст.
- Почему в РФ вводиться новая законодательная база для прессинга общества, как, например, «пакет Яровой»?
- Этот процесс идет в течение 17 лет путинского правления. Сейчас происходит переход от мягкой авторитарной модели к тоталитарному и жесткому режиму. Для сравнения могу сказать, что это у меня уже второй процесс. Первый раз меня судили в 2007-2009 годах. Тогда обвиняли в экстремизме. Были относительно вегетарианские времена, когда я работал в США в Гудзоновском институте. Я приезжал в Россию на допросы прокуратуры и на заседание суда. Считал необходимым бороться за свою правоту. Суд меня тогда оправдал. Сейчас это уже невозможно.
«Пакет Яровой» - это дорога в 1937 год. Там и ответственность с 14 лет, ответственность за «содействие экстремизму», расширение прав силовиков: стрелять в толпу, обыскивать людей и др.. Символично, что против меня возбуждено дело также и по доносу Яровой. Кстати, мы с ней бывшие однопартийцы. В начале нулевых мы были в партии «Яблоко». Она руководила Камчатским отделением «Яблоко». Помню, когда я в рамках проекта Ходорковского «Открытая Россия» ездил туда, общался с ней, она на меня хорошее впечатление произвела.
- А в статье про Чечню и Россию вы действительно попали в болевую точку или это на глаза первым подвернулось?
- Это болевая точка. В первую очередь для ФСБ. Ведь с убийства Немцова вокруг этого процесса развернулась серьезная борьба на самой вершине российской власти. Если хотите, то в определенном смысле это борьба между ФСБ и Путиным.
ФСБшники были намерены идти выше, допрашивать близкое окружение Кадырова и самого Рамзана Ахматовича. Это не случайно. Дело не в том, что пепел убиенного Бориса Ефимовича стучится им в сердце. Нисколько. ФСБ всегда ненавидело путинский проект «Кадыров». Они считают, что Путин лишил ФСБ победы во второй войне с Чечней. Однако ФСБ не могла бросить вызов вождю напрямую. Однако в деле Немцова ситуация сложилась так, что бросить вызов можно.
Программа силовиков по Чечне иная, нежели у меня. Они хотят вернуться в Чечню с полным всевластием спецслужб, где жизнь любого человека будет не в руках Рамзана Кадырова, а в руках ФСБ.
