Уроженец Мариуполя Ярослав Матюшин, известный украинский блогер и волонтер - частый гость редакции ONLINE.UA. В этот раз мы предлагаем читателям не традиционный видеоблог, а первую часть большого интервью. Говорим с Ярославом о Донбассе, истоках сепаратизма, российской пропаганде и украинском патриотизме.
- Давайте начнем с 2014 года. Вы же тогда жили на Донбассе, не было ощущения, что вас «не слышат»? Сразу приняли Майдан?
- Да, лично у меня не было никаких колебаний, в отличие от моей жены — она сказала, что она долго искала правду, кто же прав, кто не прав в Майдане. Я был последовательным противником Януковича еще с 2004 года, как человек, который вырос в Донецком регионе (к сожалению, административно; хотя мы упорно носимся с максимой, что Мариуполь – это не Донбасс, но, увы, административно мы Донбасс).
Я просто видел все своими глазами - у меня отец бизнесмен, я вращался в кругу бизнесменов, и я видел, как установился этот так называемый "донецкий клан". Каким образом вот эти знаменитые донецкие (не путать с дончанами, это разные вещи!) заработали свои миллиарды, как они из-за этого обрели политическую силу, благодаря экономическому весу, и как нагинали всю Украину.
Все это происходило через отжимы, отжимы, отжимы и отжимы. У них был только один метод — обанкротить и купить за дешевку. Или обанкротить и повалить наглухо, закрыть предприятие, потому что оно является их конкурентом. В Мариуполе огромное количество нетяжелой промышленности было закрыто именно из-за донецких.
Наш ликероводочный завод в свое время несколько лет подряд брал в Париже Гран-при, выпускал отличную водку. Его купили ахметовские ребята, потому что он был прямым конкурентом заводу «Олимп». Купили, обанкротили, и вот уже больше десяти лет он не работает, стоит заброшенное здание. И таких примеров — десятки.
Поэтому я последовательно топил против Януковича. Мне сейчас даже немножко стыдно признаваться, но я очень сильно юлеботил, особенно в 2010 году. Не столько за Юлю, сколько против Януковича.
Поэтому, когда Майдан начался, у меня не было никаких колебаний, не было даже никакого нравственного, ни ментального выбора - естественно, я его поддержал всеми фибрами своей души. Из Мариуполя я три раза приезжал на Майдан, пару раз ночевал в донецкой палатке, один раз ночевал у друзей. Просто у меня тогда был такой период смены работ, я не мог себе позволить здесь остаться. Увы.
- Вы воочию наблюдали трансформацию в мозгах у людей на Донбассе. Все-таки, как так получилось, что люди поверили в такую безумную чушь?
- Тут много факторов, это очень многослойный вопрос. Наверное, самый глубинный слой — это то, что Партия регионов, которая безраздельно властвовала в нашем регионе, очень много лет разыгрывала карту "русского мира". Регионалы проходили в парламент, регионалы становились премьерами только на волне противостояния с другой Украиной. Дескать, мы здесь — часть "русского мира", мы — русскоязычные, плюс какая-то эфемерная гордость, потому что мы здесь типа работаем, шахтеры, металлурги... Как будто остальная Украина не работает. И вот поэтому мы должны все сплотиться вокруг наших ребят и голосовать за нас. Вообще, вот это «наши ребята», это в свое время была электоральная красная нить.
Чего далеко ходить — 29 ноября в Мариуполе прошли выборы в местный совет. Знаете, как Оппозиционный блок победил? Они просто на заводах на собраниях профкомов расчесывали мозги в том смысле, что, если вы не проголосуете за Оппозиционный блок и за Вадима Бойченко, то заводы перестанут работать. Хотя это абсолютнейшая чушь. Это самый низовой слой, я считаю.
Потом следующий слой — это, конечно, непосредственная агрессия России. В данном случае я имею в виду Крым, аннексию. Ведь крымчан обманули по-своему, а наших обманули по-своему, взяв примером Крым, потому что когда россияне аннексировали Крым, провели этот фейковый «референдум» на штыках российского оружия, потом их боевики стали забрасываться в наши регионы, и в Мариуполь в том числе. И местным рассказывали, что мы сейчас 11 мая проведем «референдум», и все будет так же, как в Крыму: присоединим к России, высокие пенсии, «мусора» сразу по две тысячи долларов будут в эквиваленте получать. Ведь огромное количество дебилов, которые выходили с флагами ДНР, они орали не «ДНР», не «Новороссия», они орали «Россия». Это было конкретное, классное оболванивание.
Мы пытались как-то со своими земляками, с горожанами, (мы — я имею в виду патриотический актив) вести какую-то полемику, пытались заниматься каким-то ликбезом, мы объясняли, что вот мы конкретно депрессивный регион, дотационный, мы нафиг не нужны России. Ей бы Крым дай Бог вытянуть, который она не вытягивает, с чем я их поздравляю. Мы пытались объяснить, что тут будет ДНР, серая зона, не будут работать металлургические предприятия, в наш порт не будут заходить суда, в которые грузится металл, а раньше грузился уголь (чем порт очень сильно зарабатывал, а сейчас они на четырехдневке работают).
Но это все было без толку, потому что российская пропаганда — она, с одной стороны очень тупа и линейна, а с другой стороны, этим она и действенна, потому что очень легко усваивается непритязательным организмом, непритязательным мозгом.
Вот, сказали, - ребята, давайте там поддержим, там поддержим, вот вам пестики (это нашему низовому криминалитету пораздавали). А потом проведете референдум, и мы вас присоединим. И вот, прошло больше двух лет со дня этого «ксероксного референдума», как я его называю (потому что там проценты решались не явкой, а ксероксом), а Россия так и не признала ни ДНР, ни ЛНР и вообще всю «Новороссию». То есть, понятно, что целую прослойку не очень умных людей использовали тупо как презервативы.
Ну и третий, пожалуй, фактор, самый верхний слой, такая отрыжка совка – это ненависть к эфемерным бандеровцам. Я еще в середине 2000-х, когда разговаривал с друзьями, со сверстниками, с коллегами, в компаниях — я всегда спрашивал… Когда вопрос заходил о «западенцах», все начинали брызгать слюной и кипеть соплями, при том, что никто никогда даже биографию Бандеры не читал. Просто имя нарицательное, и все. И я спрашивал: ребята, а что они вам сделали? Они вам в карман залезли, украли гривню какую-то, девушку отбили?
Видимо советская власть в свое время так испугалась этого УПАшного сопротивления, что многие десятилетия культивировалась ненависть к бандеровцам. Они пытались уничтожить их не только физически, но и на уровне идеи, что им, к счастью, не удалось. Это если вкратце, мне кажется, ответ на вопрос, почему люди повелись на всю эту кровавую хе**ю.
- Вы бываете на Донбассе, у вас там остались родные, друзья. Наверное, не все из них проукраински настроены?
- Нет, в этом плане я исповедую черно-белые тона, конкретно в этом вопросе. С самого начала этих событий и я, и моя семья полностью отрезали все связи с теми, кого можно считать украинофобом, в том числе и с прямыми родственниками.
Например, меньше года назад умер мой последний дедушка, это мамин отец. Умер в Новоазовске. У него уже давно вторая семья, свои внуки, правнуки, но он умер абсолютно в одиночестве. Никто из нас туда не поехал по двум причинам: во-первых, с моей засвеченной фамилией волонтера мне туда ездить не очень удобно и не очень полезно для жизни, а, во-вторых, с самого начала он поддержал ДНР, «Новороссию», российские пенсии, весь этот бред, и мы полностью прекратили общение.
Поэтому у меня нет друзей и родственников, которые не придерживаются проукраинской позиции, потому что я их исключил из своего микрокосма.
- Все равно, наверняка, в том же магазине может возникнуть полемика, приходится вести какие-то споры. Получилось ли хоть раз переубедить «ватника»?
- Нет, лично у меня никогда не получалось. Я в этом плане стараюсь не вступать в уличные споры, потому что у меня немножечко несбалансированный темперамент, я человек импульсивный, о чем часто жалею. Я вроде бы так фундаментально смотрю на эти вопросы, все анализирую, неплохо говорю на камеру, но если я зацепился с «ватником», на второй минуте у меня пропадает весь конструктив и идет просто поток мата. Поэтому я их игнорирую. То есть, научился их игнорировать еще во время Майдана.
Я знаю несколько перевоспитанных «ватников», причем перевоспитанных не украинской пропагандой (которой на самом деле, к сожалению, нет). Это просто хорошая прививка «русским миром», теми временами, когда ДНР был в Мариуполе. Два с половиной месяца у нас была ДНРия, и многим из моего близкого и дальнего круга знакомых этого хватило, чтобы, так сказать, сбросить триколорную пелену с глаз и начать смотреть в сторону Украины.
У нас появились такие патриоты - по крайней мере, я говорю сейчас про Мариуполь – которых можно назвать утилитарными. То есть, это не идеалисты, как я, который десять лет назад на третьем курсе университета набил себе большой трезубец (я еще тогда исповедовал украинский национализм). Это люди, которые посмотрели на ДНР в Мариуполе, и поняли, что при Украине дела будут, а при ДНР будет хана. Поэтому они придерживаются проукраинских взглядов. Хотя бы вот так, я это тоже приветствую. В любом случае, удельный вес патриотизма в городе вырос.
Продолжение следует...
