Исполнение Баха Симфоническим оркестром Мариинского театра из Санкт-Петербурга на территории древних руин Пальмиры в Сирии в начале мая, спустя несколько дней, после того, как сирийские и российские силы заставили боевиков Исламского государства отступить, было ловким медиа-ходом Кремля. Миллионы теле- и интернет-зрителей по всему миру увидели российскую силу – военную и культурную – которая победила варварство ИГИЛ. До изгнания из Пальмиры, террористическая группировка уничтожила часть объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО и использовала римские руины в качестве фона для обезглавливания и казней. Правда, уже вскоре РФ проиграла еще одну битву - Джамале на Евровидении.
Научный сотрудник программы "Меняющийся характер войны" Оксфордского университета Роберт Сили в статье «Украина победила Россию на Евровидении. И вот почему это важно» для The Washington Post, перевод которой сделал ONLINE.UA, рассказал о важнейшей роли культуры и музыки в политических и военных конфликтах, и о том, как любимое оружие России было использовано против нее же на Евровидении.
14 мая российский режим был в музыкальном плане переигран на Евровидении Джамалой - крымской татаркой, победившей с песней об угнетении Москвой ее народа.
Музыка и культура становятся все более важными инструментами в конфликте
Евровидение - это китчевое, популярное во всей Европе шоу талантов, в котором один артист или группа из каждой страны-участницы исполняют оригинальную песню, за которую голосуют зрители. Около 200 миллионов человек смотрели исполнение Джамалой песни "1944" - эмоционального плача, который соединил гармоничность турецких мелодий с прохладным западным ритмом и рассказал о том, как Советский Союз депортировал татар с их крымской родины во время Второй мировой войны.
«Когда приходят незнакомцы, - пела Джамала. - Они приходят в ваш дом. Они убивают всех вас и говорят: "Мы не виновны... не виновны". Песня, по признанию самой Джамалы, открыто политическая. И хотя она рассказывает о сталинской эпохе гонений, она также косвенно касается аннексии Москвой полуострова в 2014 году.
В эту запутанную эпоху нетрадиционных конфронтаций, может ли музыка быть активным инструментом конфликта? Музыка была частью войны в течение тысячелетий, были ли это средневековые трубачи, шотландские волынщики или военные парады с оркестрами. Но, может быть, есть основания утверждать, что музыка и культура в более общем плане приобретают все большее значение в условиях конфликта.
Почему? Во-первых, растет важность "мягкой" силы
Джозеф Най определил это как "способность получить то, что вы хотите за счет привлекательности" и назвал культуру, массовую культуру, торговлю и государственную политику инструментами мягкой силы. Независимо от того, верите ли вы в это - а многие "реалисты" международных отношений не верят – национальные государства думают, что мягкая сила важна и инвестируют в неё, связывают её с другими формами власти для, так сказать, эффекта полного спектра.
Во-вторых, многие бойцы в нетрадиционных или нерегулярных войнах не являются профессиональными солдатами, особенно те, кто борется на стороне негосударственных субъектов. Например, террористические группы и движения, такие как "Аль-Каида", Исламское государство и "Талибан". Музыка и другие продукты культуры помогают внушить идеи, набирать и мотивировать бойцов.
И Исламское государство, и "Аль-Каида" широко используют "нашиды" – гимны, которые поются без инструментов, – а также традиционные формы арабской поэзии, чтобы обратиться к этническим группам населения – темы, которые исследует Элизабет Кендалл из Оксфордского университета. На Аравийском полуострове, утверждает она, поэзия и нашиды убеждают боевиков, что они являются солдатами Бога в апокалиптической битве, отражающейся в исторической перспективе. Искусство показывает, что их жизнь и смерть служат героической цели, и они будут воспеваться наравне со знаменитыми воинами раннего ислама.
В-третьих, музыка помогает передать и усилить политические послания к неполитической аудитории. Это особенно верно в наше медиа-насыщенное время, когда одно событие может транслироваться по всему миру в режиме реального времени. Музыкальная ложка сахара, чтобы помочь проглотить горькую политическую пилюлю.
Эта аудитория всегда была важна. Полвека назад Роджер Тренке, исследователь войны с нерегулярными вооружёнными формированиями, утверждал, что гражданская поддержка является непременным условием современной войны. Тем не менее, распространение политической власти - хотя и неравномерно - и рост влияния Интернета усиливают эту тенденцию, давая больше власти большему количеству людей, чем когда-либо раньше. Причем люди могут не только получать новости, но и формировать и комментировать их.
Россия использует мягкую силу культуры часто и эффективно
Лишь немногие страны, а точнее - руководства лишь немногих стран - попытались объединить столько рычагов власти и влияния, как Россия. Концерт в Пальмире был, возможно, самым успешным мероприятием мягкой силы, который Россия организовала за последние годы, отчасти потому, что он охватил неполитическую аудиторию. Хотя западные корреспонденты предостерегали слушателей, что событие проходило под управлением российских пиарщиков, фото и музыка затронули аудиторию на эмоциональном уровне. Это было то, что затронуло бы мою аполитичную, любящую Баха мать.
Оркестр и его одаренный дирижер Валерий Гергиев занимались политикой и раньше. В августе 2008 года они дали победный концерт в Южной Осетии после того, как Россия захватила это крошечный регион на Кавказе за период своей пятидневной войны с Грузией. Гергиев, который родом из этой области, является союзником президента России Владимира Путина. Оркестр играл Симфонию №7 Шостаковича, «Ленинградскую симфонию», которая была посвящена городу - ныне Санкт-Петербургу - пережившему долгую немецкую осаду во время Второй мировой войны. Это музыкальное произведение с четкими политическими обертонами, пробуждающее память о полумиллионе погибших людей.
Но в Осетии, обертоны стали, возможно, связаны больше с идеологическими политическими намерениями России. «Ленинградская симфония» подсознательно поддержала рассказ Кремля о том, что его противники - это экстремисты, собирательный образ, который Россия использовала против правительств бывших советских республик, стремящихся ориентироваться на Запад.
Исследователи современной российской войны утверждают, что культура является лишь одним инструментом, используемым российским государством для достижения своих целей. Внутренняя служба безопасности маленькой прибалтийской республики Эстонии, к примеру, обвинила российское правительственное агентство "Россотрудничество" в создании культурно-исторических обществ, предназначенных не для помощи росиянам и русскоговорящим, а скорее для того, чтобы помешать их интеграции в эстонское общество.
Российскую позицию - что Эстония поддерживает нацизм, что россияне подвергаются дискриминации, и что Эстония является несостоявшимся государством, - можно рассматривать как форму информационной войны, представленную через культуру.
В некотором смысле, эта тактика отражает сложные кампании по дезинформации времен холодной войны, известные под эвфемизмом "активные меры", проводившиеся совместно КГБ и коммунистической партией СССР.
Россия выиграла культурное сражение в Пальмире
Послание из Пальмиры - усиленное видеосвязью с Путиным - было о том, что Россия, в отличие от Запада, победила Исламское государство. И это был полезный фон для сокрытия более сложных намерений России. Она включает в себя нападение на «умеренных» сирийских боевиков, которые выступают против президента Сирии Башара Асада, давнего союзника России, а также Исламского государства. Она также включает в себя, как говорят, бомбардировку территории гражданских районов, которая находится не под влиянием Исламского государства, а тех самых умеренных повстанцев, заставляя десятки тысяч людей бежать в сторону Турции и Европейского Союза, которых Путин категорически не любит. Эта тактика была названа "вооружение беженцев".
Когда RT (Russia Today), глобальный вещатель, финансируемый российским государством, выпустил новость с заголовком "Концерт на руинах Пальмиры в честь жертв сирийской войны", он не упомянул о том, что правительство Сирии, союзник России, безжалостно убило большинство этих жертв. Кому интересно, где на самом деле падали российские бомбы, тому следует обратиться к отчету Атлантического совета «Отвлечь, Обмануть, Уничтожить» (Distract, Deceive, Destroy).
Эти предполагаемые тактики, будучи морально угнетающими и, возможно, незаконными, показывают чрезвычайную смесь насильственных и ненасильственных методов и инструментов: военных, культурных, политических и экономических, выходящих далеко за пределы стандартной западной концепции "гибридной" войны.
Но Россия проиграла следующую битву - на Евровидении
Спустя менее двух недель Россия получила культурный разнос от Джамалы.
После ее победы, некоторые российские политики предсказуемо жаловались. Константин Косачев, председатель комитета по международным делам в Совете Федерации РФ, назвал это победой геополитики и войны в своем посте на Facebook 15 мая. Не менее предсказуемой была реакция украинского правительства: президент Украины Петр Порошенко заявил, что Джамала говорила с миром от имени Украины.
«Правда, как всегда, победила», - написал он в Twitter, и призвал сделать Джамалу послом доброй воли Организации Объединенных Наций.
Политико-культурная битва продолжалась в течение недели. RT сообщил о создании петиции с требованием пересмотра правил голосования конкурса и транслировал репортаж на своем англоязычном канале, где раскритиковал обращение Украины с татарами, до того, как российская аннексия в 2014 году "спасла" их.
Тем не менее, как и концерт в Пальмире, музыка Джамалы оказалась на службе политического послания – но в этом случае, с заявлением о несправедливости и угнетении. Песня передала это сообщение за пределы узкого круга политических экспертов, научного сообщества и активистов, - сотням миллионов людей в Европе и во всем мире. Победа на Евровидении опять поставила вопрос о крымских татарах на видное положение, а Россию, мягко, отправляет на условную "скамью подсудимых".
