Сегодня, спустя четверть века после окончания холодной войны, Запад и Россия снова расходятся во мнениях. На сей раз, по крайней мере с одной стороны, спор более прозрачно касается геополитики, а не идеологии.
Лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц, бывший старший вице-президент и главный экономист Всемирного банка, а также председатель совета экономических советников президента США во время президентства Билла Клинтона, в своей статье «Нелиберальная стагнация Путина в России дает ценный урок» для The Guardian, перевод которой сделал ONLINE.UA, рассказал какие уроки может вынести Запад из своих ошибок времен постсоветской политики.
Различными способами Запад поддерживал демократические движения в постсоветском регионе, едва скрывая свой энтузиазм по отношению к «цветным» революциям, заменившим давних диктаторов более отзывчивыми лидерами, – хотя далеко не все оказались такими приверженными демократами, какими притворялись.
Слишком много стран бывшего советского блока остаются под контролем авторитарных лидеров, включая таких, как президент России Владимир Путин, которые научились более убедительно создавать видимость выборов, чем их предшественники-коммунисты.
Они продают свою систему «нелиберальной демократии» основываясь на прагматизме, а не универсальной теории истории. Эти лидеры утверждают, что они просто более эффективны в достижении своей цели.
Читайте также: Большая война России и НАТО: на Западе назвали сценарии и дали подробный прогноз
Это безусловно так и есть, когда речь идет о возбуждении националистических настроений и подавлении инакомыслия. Вместе с тем, они были менее эффективны в содействии долгосрочному экономическому росту. ВВП России, которая когда-то была одной из двух сверхдержав мира, сейчас находится на уровне 40% от ВВП Германии и всего чуть больше, чем половина французского. По ожидаемой продолжительности жизни граждан Россия занимает 153-е место в мире, после Гондураса и Казахстана.
По уровню дохода на душу населения Россия занимает 73-е место (по паритету покупательной способности) – значительно ниже бывших стран Советского Союза в Центральной и Восточной Европе. Страна деиндустриализировалась: подавляющее большинство ее экспорта теперь занимают природные ресурсы. Она не развилась в «нормальную» рыночную экономику, а скорее превратилась в своеобразную форму кланового капитализма.
Да, в некоторых областях, например, в ядерном оружии, Россия все еще выступает в более высокой весовой категории. И она также сохраняет право вето в Организации Объединенных Наций. Как показал недавний взлом Демократической партии в Соединенных Штатах, она еще обладает киберпотенциалом, который позволяет ей вмешиваться в западные выборы.
Есть все основания полагать, что такие вторжения продолжатся. Учитывая глубокие связи Дональда Трампа с сомнительными российскими персонажами (которые сами тесно связаны с Путиным), американцы глубоко обеспокоены потенциальным российским влиянием в США – эти вопросы могут разъясниться в ходе текущих расследований.
Когда упал железный занавес, у многих были более высокие надежды на Россию и на бывший Советский Союз. После семи десятилетий коммунизма переход к демократической рыночной экономике – дело непростое. Но, учитывая очевидные преимущества демократического рыночного капитализма для системы, которая только что распалась, предполагалось, что экономика будет процветать, а граждане будут требовать большего права голоса.
Что пошло не так? Кто виновен, и виновен ли? Можно ли было лучше управлять посткоммунистическим переходом в России?
Мы никогда не сможем ответить на такие вопросы окончательно, поскольку невозможно заново запустить историю. Но я считаю, что то, с чем мы столкнулись, частично является наследием ошибочного Вашингтонского консенсуса (тип макроэкономической политики, который в конце XX века был рекомендован главными международными финансовыми организациями для стран, испытывающих финансовый и экономический кризис – ONLINE.UA), который сформировал переходный период в России. Влияние такого подхода отразилось на огромном внимании, которое реформаторы уделяли приватизации, независимо от того, как это происходило, причем скорость преобладала над всем остальным, включая создание институциональной инфраструктуры, необходимой для работы рыночной экономики.
Пятнадцать лет назад, когда я писал книгу «Глобализация и ее разочарования», я утверждал, что подход такой «шоковой терапии» к экономической реформе – это мрачный провал. Но защитники этой доктрины предостерегали, что она требует терпения: такие суждения можно было делать, только имея более долгосрочную перспективу.
Сегодня, спустя более 25 лет с начала переходного периода, эти более ранние результаты подтвердились, и оказалось, что те, кто утверждал, что однажды созданные права частной собственности дадут толчок более широкой необходимости верховенства права, ошибались. Россия и многие другие страны с переходной экономикой отстают от стран с развитой экономикой, как никогда. ВВП в некоторых странах с переходной экономикой находится ниже их же уровня в начале переходного периода.
Многие в России считают, что Казначейство США подтолкнуло политику Вашингтонского консенсуса к ослаблению их страны. Эти убеждения усилила глубокая коррупция команды Гарвардского университета, выбранная для «помощи» России во время ее переходного периода, которая описана в подробном отчете, опубликованном журналом Institutional Investor в 2006 году.
Читайте также: Трамп не сдаст Украину Путину, есть очень веская причина - политик из РФ
Я считаю, что объяснение должно быть менее зловещим: ошибочные идеи, даже с самыми лучшими намерениями, могут иметь серьезные последствия. И предлагаемые Россией возможности для корыстолюбия и жадности были просто слишком велики для некоторых, тех, кто не смог сопротивляться. Очевидно, что демократизация России требовала усилий, направленных на обеспечение общего процветания, а не политики, которая привела к созданию олигархии.
Провалы Запада не должны подрывать его решимости работать над созданием демократических государств, уважающих права человека и международное право. Соединенные Штаты изо всех сил пытаются помешать нормализации экстремистской политики администрации Трампа – будь то запрет на поездки, нацеленный на мусульман, отрицание научных фактов об экологической политике, или угрозы игнорировать обязательства в международной торговле. Но нельзя также нормализировать нарушения других норм международного права, таких как действия России в Украине.
