30 августа мир отмечал Международный день пропавших без вести.
Луганчанка Анна Мокроусова руководит волонтерской организацией "Блакитний птах". Основная забота "Птаха" — помощь в поиске, освобождении и реабилитации гражданских лиц, пропавших без вести в зоне АТО и на оккупированных территориях.
В марте 2016 года Анна рассказала ONLINE.UA о том, как на оккупированных боевиками территориях пропадают люди.
Журналист ONLINE.UA встретился с Анной в День пропавших без вести, чтобы узнать – изменилось ли что-то за полгода? Легче ли стало искать исчезнувших во время войны?
- К сожалению, с того времени мало что изменилось. Идут переговоры в рамках Минских соглашений, но это переговоры об обмене заложниками. То есть, о людях, чьи имена известны. К сожалению, их не много – подтверждается 53 человека.
По-прежнему невозможно получить доступ в места заключения на оккупированной территории для поиска пропавших без вести. Конечно, иногда наблюдатели допускаются в места, где содержатся наши пленные – но это строго обозначенные места…
- То есть, существует определенный круг мест, например, три тюрьмы в Донецке, куда наблюдателей пустят, но для них закрыт доступ в другие «подвалы», где могут быть украинские военные или гражданские, пропавшие без вести?
- Да, есть такие тюрьмы в Донецке, а остальные проверить нельзя. Мало того – нельзя проверить районы и города на оккупированной части Донецкой и Луганской областей. То есть, еще раз повторю, мы знаем имена заложников, но в поиске пропавших без вести ничего не изменилось. Украинские волонтеры не имеют возможности искать. И не только мы – не допускаются международные организации.
Анна Мокроусова
Красный Крест не допускается не только в предполагаемые места несвободы. Их не пускают даже в больницы. Есть известная история с Владимиром Жемчуговым, когда боевики не пустили Красный Крест в больницу – к инвалиду, которому требовалась медицинская помощь.
Нам даже не дают искать тела, особенно в Луганской области, где можно предположить, что есть погибшие. А раньше мы могли транспортировать тела, вывозить образцы ДНК для опознания.
Так что у нас сейчас одна задача – вытащить наших ребят, о которых мы знаем, что они живы. И тут во время переговоров каждая уступка с боем выбивается.
А по пропавшим без вести за полгода ничего не изменилось.
- В этом есть часть вины нашей власти?
- Я считаю, что украинская сторона делает сейчас все возможное.
- А ты упомянула о случае с Жемчуговым. Ты знаешь подробности?
- В ноябре 2015 года его задержали в Красном Луче как украинского диверсанта. Трудно сказать, что там на самом деле произошло, потому что и мы, и его родственники знают о его задержании только по версии сепаратистов. Мы знаем, что это мирный человек, он приехал на оккупированную территорию за вещами – своими и его мамы. Он якобы подорвался на мине, но мы точно знаем только то, что Жемчугов потерял обе руки и практически лишился зрения. И к нему не допускали в больницу представителя Красного Креста, а для того, чтобы Жемчугов полностью не ослеп, ему нужна была операция.
На видео, которое выложили боевики, видно, что он в тяжелом состоянии, в каком состоянии его здоровье в настоящий момент, проверить невозможно.
- Также полгода назад мы говорили о случае похищения жителей Перевальска. Ты помогала налаживать связи, людей удалось тогда спасти. Что с подобными случаями – похищений стало больше?
- После того вымогательства я ничего серьезного не слышала. Были мелкие случаи. Но, еще раз повторюсь, "власти" так называемых ЛДНР подобные преступления не поддерживают. Я не могу сказать, что случаев вымогательств, которые фиксирует украинская милиция, больше, чем с той стороны.
- Ты также в прошлый раз рассказала о маме, которая ищет с 2014 года сына и платит всем мошенникам за информацию, лишь бы не умирала надежда. В Украине известна Ядвига Лозинская, которая разыскивает своего сына, пропавшего без вести. Ты с ней знакома?
Ядвига Лозинская
Жительница Днепра Ядвига Лозинская ранее рассказывала: «Мой сын ехал на машине под Старобешево, их было 16 человек. Шесть погибли, четыре вышли из плена, шесть без вести пропали, в том числе и мой сын Андрей. Мы с ним общались накануне вечером, он сказал, что у них все нормально. Один из вышедших из плена, говорит, что видел, как его расстреляли, а трое других это не подтверждают. Я предполагаю, что он в плену в Донецке: я выходила на сепаратистов, и те говорят, что информация по сыну закрыта. Это значит, что он где-то в больнице. Хотя, в части нам говорят, что официально он без вести пропавший».
22-летний Андрей Лозинский, пропавший без вести
- Да, ее сын пропал после окружения нашей армии под Иловайском (два года назад, - ONLINE.UA). Никаких новых сведений о нем нет. Но мы все надеемся, что он попал в заложники. Ядвига Лозинская - из тех матерей, которые ждут, пытаются найти, несмотря на слухи о его гибели. И так будет, пока она его не найдет.
Я в Грузии встречала таких матерей. Они двадцать лет показывают фотографии своих сыновей – людям, которые бывали в местах, где дети пропали во время войны. И таких матерей много. Наша задача - их поддерживать, им нужно жить в мире, где матерям дают право верить.
Беседовал Ярослав ГРЕБЕНЮК
