Мустафе Джемилеву — 80. Большое интервью о Крыме, Путине и будущем рядом с Россией

Когда мы заходим в его кабинет, Мустафа Джемилев смотрит эфир "Россия-24". В ответ на наши удивленные взгляды лидер крымскотатарского народа объясняет, что всегда наблюдает за работой врага.

Нас угощают оттоманским кофе, а Джемилев шутит о Вячеславе Чорноволе и о себе самом. Далее упоминает о 15 годах советского заключения и как впервые вернулся в Крым.

За шутками видна чуть заметная чужому глазу тоска. Ведь спустя столько лет ему снова пришлось покинуть родной дом из-за аннексии россиянами Крыма.

Ошибки Украины и разговор с Путиным

Часто в интервью вас представляют и называют лидером, символом крымскотатарского народа, как вы к этому относитесь?

Во-первых, у нас не было символов, мы назывались лидерами крымскотатарского народа.

Здесь у нас Меджлис крымскотатарского народа, демократически избираемый сроком на 5 лет. Но так получилось, что я с 1991 года по 2013-й год, практически четверть века, возглавлял Меджлис крымскотатарского народа.

В 2013-м году я подавал отставку. Откровенно говоря, если бы я знал, что будет оккупация, я бы не подавал в отставку, потому что, с моей точки зрения, были какие-то ошибки. Но после того, как уже избрали Рефата Чубарова председателем Меджлиса, он вдруг выкрикнул: “А сейчас слово лидеру крымскотатарского народа”. Вот так и пошло.

Судьба крымских татар – это постоянная борьба и вызовы. Многие люди в Украине и мире узнали о крымских татарах после 2014 года. Каким вы помните тот Крым, в который хочется возвращаться и остающийся родным домом?

Знаете, Украина после получения независимости кое-что сделала, помогла с возвращением нашего народа. Но, к сожалению, Украина совершила очень много ошибок.

Она не признала законные избранные или практически избранные системы национального самоуправления. Она ничего не предпринимала против действия сепаратистских организаций.

Повторялись подаваемые со стороны России мифы о том, что крымские татары создадут вторую Чечню, потом стали говорить про второе Косово. То есть опасность такая исходила якобы от крымских татар.

И самое главное — Украина не восстановила национальную территориальную автономию крымскотатарского народа. А создали эту автономию, которая, по существу, была русской автономией.

Все структуры власти состояли из российских шовинистов, сотрудников ФСБ тайных, Крымские татары на своей земле оказались второсортными. До самого последнего момента там был председателем Совета Министров ярый русский шовинист Могилев, который открыто в прессе оправдывал геноцид и депортацию крымских татар.

Но уже после событий 14-го года как в обществе украинском, так и в коридорах власти взгляд на крымских татар был совершенно другой. Потому что в этой обстановке предательства, трусости, только Меджлис крымскотатарского народа заявил на весь мир о том, что не признает оккупацию, “Крым — это территория Украины, убирайтесь вон”.

И поэтому уже Украина начала принимать документы, связанные с восстановлением прав крымскотатарского народа.

Особенно важными стали законы о коренных народах, подписаны Зеленским 1 июля 2021 года. Этого закона мы добивались 30 лет, но безуспешно Только при Зеленском это стало возможным.

Но я хорошо помню, что как только русские войска начали входить в Крым, Ахтем Чийгоз, нынешний депутат Верховной Рады, принес мне список из трех тысяч крымских татар, которые были готовы взять оружие и начать военные действия.

И когда у меня состоялся телефонный разговор с Путиным, а это было 12 марта 2014 года, я понял, что он не особо и рассчитывал на наше принятие оккупации, он только надеялся на то, что будет нейтралитет. “Я надеюсь, что не будет кровавого столкновения между крымскими татарами и нашими вооруженными силами в Крыму.”

Я могу сказать, что это не насилие, когда речь идет о защите прав своего государства. Но когда на твою землю ступает чужой сапог — это совершенно другой принцип.

Вместе с тем мы, как граждане Украины, будем действовать так, как решит наше руководство. Я сам лично был уверен, что с Киева прозвучит обращение: “Граждане, к оружию”. Но это не прозвучало.

Вернемся к вашему разговору с Путиным. Анализируя сейчас этот звонок, вы бы все равно говорили с ним? Мог бы этот звонок изменить ход событий, если бы сам разговор был другим?

Если бы я, скажем, пошел на соглашение с Путиным, крымские татары бы сказали, что был у нас один лидер, но тоже оказался подонком.

И правильно бы сказали, потому что у нас очень хорошая историческая память, и соглашаться на то, чтобы снова быть в составе Российской империи, которая всю историю только и делала, что занималась пакостями против нашего народа, уничтожала его, делала так, что никто нас не воспринимал, неприпустимо.

Я знаю свой народ, поэтому я отвечал в том духе, который будет воспринят нашим народом.

Россияне делают все, чтобы крымские татары покинули Крым

После окончания школы вы пытались поступить в Среднеазиатский государственный университет, но не смогли из-за запрета принимать в университет крымских татар. Сейчас в Крыму происходит фактически то же с его коренным населением. Как рф уничтожает будущее крымских татар из-за этих притеснений, из-за запрета образования, культуры?

В первую очередь, это, конечно, система образования. Там сразу закрыли те семь украинских школ, которые работали в Крыму.

Сейчас, по моей информации, есть 137 человек, которые факультативно учат украинский язык. На базе украинской гимназии, которая там была, можно было открыть факультет украинского преподавания, но когда родители подают заявление о том, что хотели бы, чтобы их дети обучались украинскому языку, к ним сначала приходят сотрудники ФСБ с вопросами. “Вы что, рассчитываете, что Крым станет украинским?”. И все — неприкрытые угрозы.

Крымскотатарские школы они не посмели закрыть, в Крыму было 14 школ, так они и остались. Но они полностью извратили их программу.

Номинально школы только стали, так сказать, на крымскотатарском, но так, в основном, все на русском. И привлекательность такие школы совсем потеряли, потому что там детей заставляют по утрам петь российский гимн, держать эти русские флажки, а если они что-то не так, то родителей начинают прессовать.

Одним словом, русификация идет полным ходом и каких-нибудь просветов в этом направлении не имеет.

Я помню один такой случай, когда в Карасубазарском районе, по-русски он называется Белогорский, родительница пришла к директору школы и говорит: “Почему не открыть классы крымскотатарского языка, если у нас столько заявлений?” А там сидит ФСБ-шник и говорит с хохотом: “Пройдет еще 10 лет и вы забудете, что такое крымскотатарский язык”.

Каких-либо перспектив для коренного народа при российской власти нет и быть не может. Они создают все условия, чтобы крымские татары покинули Крым, и массово завозят туда граждан России.

По нашим оценкам, не менее миллиона человек они завезли, с начала 2014-го года. Люди говорят, что ты ходишь там по улице и видишь совершенно другие лица, старых жителей вообще не видишь.

А как сейчас выглядит сопротивление крымских татар на все устрашения и действия России? Какие настроения сейчас в Крыму?

Знаете, там открыто показывать свое настроение никто, конечно, не может. Скажем, если вы возьмете микрофон, пройдете по улицам Симферополя да поспрашиваете у людей, как вам лучше было — при Украине или сейчас, то люди, конечно, прекрасно понимают, что нужно отвечать.

Потому что, если ты скажешь, что — при Украине, то в тот же день у тебя будет разговор в ФСБ. Поэтому люди будут или стараться избегать, отмахнуться как-то от таких вопросов, или же будут говорить: “Спасибо Путину, вот наконец-то хорошо зажили.”

Что касается пропаганды, то она там действительно очень массированная. Все закрывается — все доступы к рациональной информации, в том числе интернет.

Очень много сайтов закрыты, но главное, что ФСБ еще четко отслеживает, кто на какой сайт заходит. И этих людей берут на учет. Поэтому люди знают, на какие сайты можно заходить, а на какие — опасно. И этот процесс оболванивания идет довольно эффективно.

Это не касается крымских татар, потому что мировоззрение крымских татар обычно формируется в семьях. В советское время крымские татары считались гражданами с наиболее антисоветским настроением.

Поэтому я особо не опасаюсь. Хотя, конечно, там есть молодое поколение, и тем людям, которым в 2014-м году было 7 лет, сейчас уже 17 лет, и все это время они были под прессом пропагандой, что в какой-то мере, наверное, отразится на их мировоззрении.

Правда ли, что секретная подготовка и работа российской ФСБ в Крыму была задолго до начала аннексии?

ЦРУ сообщало, что это не только Крым, но Крым, конечно — особый регион. Вообще все структуры власти, особенно СБУ, Министерство обороны, аппарат президента, более чем на 30% были отфильтрованные российской агентурой.

Мы там, в Крыму, были под перекрестным огнем — что СБУ за нами следила и делала какие-то пакости, что ФСБ.

Очищение началось уже, конечно, после провозглашения независимости, действительно, но особенно — после Революции Достоинства.

Я думаю, что Украина по-настоящему стала независимой именно после 14-го года, когда уже радикально начали чистку всего аппарата.

Зеленский и закон «О статусе крымскотатарского народа»

Вы говорили о ряде ошибок, которые совершила Украина в своем отношении к Крыму. Как сейчас можно помочь и исправить эти ошибки, невзирая на полномасштабную войну?

Первый шаг в этом направлении уже сделан, благодаря Зеленскому. По его инициативе был принят закон о статусе коренных народов. Остается еще два документа.

В апреле, когда Зеленский давал инструктаж военным мусульманам, мы сидели напротив и разговаривали. У него есть такая готовность, по крайней мере, инициировать принятие закона о статусе крымскотатарского народа. Этот проект мы сейчас передали в Венецианскую комиссию и ждем ответа.

Что касается изменения в Конституцию, то считается, что в военное время Конституцию менять нельзя. Но если этот закон о статусе будет принят, это тоже большое дело.

Это будет большим стимулом для коренного народа, потому что мы добиваемся этого долгие годы после нашего возвращения народа на родину. Это значительно облегчит реинтеграцию Крыма в состав украинского государства.

Крым для Путина является удобным военным плацдармом

Какова цена Крыма для России? На что еще готов Путин, чтобы не дать освободить полуостров?

Путин говорит, что Крым имеет для России сакральное значение, но это не совсем так. Для Путина это был военный плацдарм, удобный военный плацдарм. И он действительно использовался с первого дня вторжения в Крым, началась такая усиленная милитаризация.

Все эти великие стройки — крымский мост, трасса “Таврида” — имеют в основном военное значение. И это был плацдарм для прыжка дальше.

Мы говорили, что это угроза для всей Украины. У Зеленского очень правильная позиция относительного того, что война началась в Крыму и она должна закончиться освобождением Крыма.

Потому что без освобождения Крыма будут постоянные угрозы для украинского государства, я уже не говорю про судьбу крымскотатарского народа.

Результаты социологических опросов в самой Украине свидетельствуют о том, что более 80 % ее жителей считают, что не может быть мира до полного освобождения последнего квадратного сантиметра территории Украины, в том числе, конечно, и Крыма.

"Крымский мост" и еще определенные действия в прошлом стали для Путина своеобразным скачком дальше. Если говорить о настоящем, что для него сейчас может быть этим скачком и что этот человек планирует дальше?

Если нам удастся перерезать коридор со стороны Мелитополя и взорвать Крымский мост, то оккупанты окажутся в “мешке”.

Им остануться две альтернативы — или сдаваться в плен, или же отправляться на концерт Кобзона, как говорится. И сейчас, насколько я знаю, сегодня даже было заявление ГУР о том, что у нас всё готово и мы в любое время можем уничтожить мост, но мы это сделаем тогда, когда нам надо.

Мы, в отличие от Путина, не живем символами. Когда это будет целесообразно, тогда и сделаем. Может быть, Рустем Умеров сделает мне подарок.

О министре обороны Рустеме Умерове

Рустем Умеров. Вы ведь хорошо знаете нового министра обороны. Делится ли он с вами мыслями, переживаниями по поводу новой должности, ведь перед ним сейчас большая ответственность и вызовы, которые, можно сказать, не стояли перед его предшественниками?

Вы знаете, хоть он и гражданский, но после широкомасштабного вторжения он плотно занимался военными вопросами, занимался поставками вооружения.

Сейчас в этих вооружениях он разбирается не хуже наших генералов. Я знаю, что он вместе с ГУРом разрабатывал очень многие операции. Его в ГУРе тоже ценят. Поэтому, я думаю, и в этом плане выбор удачный.

Но более удачный он в политическом плане, потому что это демонстрация того, что какое у нас государство. Президент — еврей, министр обороны — крымский татарин. То есть, тот нарратив, который пытается навязать миру российская пропаганда, что у власти ультранацисты, просто размывается.

И это очень большая, как я уже говорил, моральная поддержка для тех, кто сейчас в Крыму.

Это вселяет уверенность в том, что вопрос деоккупации Крыма — временный. Он никогда с повестки дня сниматься не будет.

Но вчера как раз у меня с Рустемом до хрипоты был спор. Он говорит: ”Когда начнем входить в Крым, я буду туда входить. Я сниму с себя все обязанности министра. Я не могу отправлять на смерть людей, находясь здесь, я сам один из первых должен быть там”.

Я говорю: “Так, ты слушай, сейчас так не делай”. — “Нет, это вопрос морали, я там должен быть”, - ответил он. — “Ну ладно, тогда я тоже буду рядом с тобой”, - сказал я. На этом и договорились.

Настроения российских оккупантов и освобождение Крыма

Если говорить о настроениях оккупантов в Крыму. Не так давно они рыли окопы у побережья, массово вывозили свои семьи, пытались скрыться сами. Теперь, когда стало известно о спецоперациях ГУР в Крыму, когда "хлопков" стало больше, какие настроения сейчас?

Там публика разная: кто-то радуется этой “бавовне”, а у кого-то она вызывает тревогу. Самим чиновникам категорически запрещено выезжать, но потихоньку они семьи отправляют, потому что понимают.

Я знаю много коллаборантов, которые ищут жилье за пределами Крыма, в частности в Краснодарском крае. Потому что понимают, что после возвращения Крыма в состав Украины они просто там не смогут жить. Такая атмосфера есть.

Но там идет такая массированная пропаганда, что если почитать их сайты, посмотреть их канал “Крым-24”, кажется, как будто все прекрасно, все идет хорошо и никакой угрозы нет.

Эта пропаганда влияет на понимание в мире того, что сейчас происходит в Крыму?

На кого как. Знаете, есть такие фанатики “русского мира”, на которых никакие доводы не действуют. Но подавляющее большинство, конечно, уже понимает.

Эти обстрелы, я думаю, имеют очень большое значение. Я не знаю, как стратегически, но вообще-то для того, чтобы войти на территорию Крыма, надо ликвидировать там все военные объекты. А их там где-то 147 или около 160. Базы, военные аэродромы. А потом только входить. Тогда будет легче.

Но у нас соотечественники все спрашивают, что делать в этой ситуации. А я говорю — держитесь подальше от этих военных объектов, потому что мы будем в основном по этим объектам идти. Когда будет полностью разрушена их военная инфраструктура, тогда будет легче входить.

Изначально мы же исходили из того, что будем деоккупировать Крым мирным дипломатическим путем. У нас есть концепция СНБО, принятая в марте 2021-ого года. Там четко говорилось о том, что упор на усиление санкций, дипломатические пути.

После полномасштабного вторжения были переговоры между российскими и украинскими делегациями: сначала на границе с Беларусью, а потом — в Стамбуле. И даже тогда украинская сторона предлагала мирный план. То предложение, которое прозвучало в Стамбуле в письменном виде, наши передали.

Там говорилось о том, что Украина предлагает россиянам отойти к границе до 24 февраля 2022 года, а вопрос о статусе и Крыме решать дипломатическим путем, начав переговорный процесс. И в течение этих переговоров Украина берет на себя обязательство не применять силу. То есть даже в это время мы говорили о мирном плане.

Но после того, как российская сторона вернулась в Крым, буквально на следующий день Путин заявил, что никаких переговоров быть не может, потому что это российская территория.

А после того, как раскрылись зверства в Ирпене и Буче, президент очень справедливо сказал, что никаких переговоров больше с Россией, с режимом Путина быть не может. Поэтому теперь делается ставка только на военное освобождения, к сожалению. Но другого выхода нет.

В медиа часто звучало мнение о том, что конец полномасштабной войны должен начаться именно с освобождения Крыма.

Во-первых, это облегчит освобождение Крыма. А во-вторых, просто невозможно говорить об окончании войны до освобождения Крыма. Потому что это ключевой момент этой войны.

Но вот Путин тут опять же нагло лжет. Была как-то делегация африканских стран, на которой он сказал, не моргнув глазом: “Вот договор с украинцами о прекращении войны. Но они растоптали этот договор и начали военные действия”.

Это он говорит о тех предложениях, которые мы дали, и которые он же сам и отверг. Вот такой человек. Он раскрывает рот только для того, чтобы солгать что-нибудь.

Я в истории знаю много лжецов, много таких неудачных политиков. Но такого уровня лжеца просто, наверное, не было никогда.

Крымские татары в ВСУ и партизаны

Мы знаем о борьбе на стороне ВСУ батальона имени Номана Челебиджихана, добровольческого батальона "Крым". Российская пропаганда затронула даже это. Как Россия описывает образы крымских татар, борющихся за свободу со стороны Украины?

Эти люди стараются не фигурировать ни в прессе — нигде, потому что, понятное дело, у них у всех есть родственники. Поэтому сказать или сделать список о том, сколько крымских татар воюет, мы не можем. Даже если бы этот список и был, мы бы его не опубликовали, потому что это угроза для родных. А так, довольно много, конечно.

Тогда что вы можете сказать о движении "АТЕШ"?

Ничего не скажу даже, если бы знал. Они очень глубоко законспирированные, поэтому никакой информации. Больше той информации, которую они дают о себе, нигде нет.

Возвращение крымских политзаключенных

Скажите, на каком этапе сегодня вопрос возвращения крымских политзаключенных? Формируются ли еще списки? Кто в этих списках будет? Насколько с началом полномасштабного вторжения России в Украину этот вопрос усложнился?

По просьбе Зеленского разрешили вернуться командирам батальона “Азов”. И вроде бы Путин на это очень разозлился, поэтому не стал больше обсуждать вопрос обмена.

Я разговаривал с министром иностранных дел Турции и спрашивал, как это произошло, что Эрдоган согласился вернуть наших командиров.

Он ответил: “Я присутствовал при этом разговоре. Когда Зеленский попросил вернуть командиров, Эрдоган повернулся ко мне и спросил: “У нас с русскими есть какие-то письменные соглашения относительно того, что командиры должны оставаться?” Я сказал, что нет, просто был разговор, что желательно им оставаться в Турции до конца войны. “А, ну тогда пускай возвращаются”, - сказал Эрдоган. Вот так решили вопрос”.

Это вроде бы очень сильно разозлило Путина. Но, тем не менее, сейчас, насколько мне известно, все-таки уточняются какие-то списки. Мы говорим не только об обмене военнопленными, но также и обмене политзаключенными. Хотя есть такая концепция, что гражданских не меняют на военных. Но это ерунда — если Путин хочет, то меняют.

Скажем, на Медведчука мы обменяли 200 наших военнопленных. Поэтому, если Путин захочет, все может быть.

Этот вопрос для нас очень болезнен, и постоянно родственники звонят, спрашивают. А условия содержания пленных просто ужасающие, они намного хуже, чем при советском режиме. Эти прессинги, эти издевательства, ужасающие условия… И всех их отправляют очень далеко от Крыма. Это явное нарушение международных норм, но русские идут на это.

Мировые организации на это никак не могут повлиять?

Сейчас все хорошо знают о том, что из себя представляет Российская Федерация. Тем более тут есть интернет, информация очень доступная для всех на Западе, и поэтому для них это уже не имеет такого значения.

Все знают, что уже пробы негде ставить на этой стране. Поэтому одним обвинением больше, одним — меньше, уже не имеет значения.

Тут нужны более радикальные действия. Что может повлиять, так это усиление санкций во всех направлениях.

Вы неоднократно упоминали Эрдогана и Турцию. Как вы думаете, какова роль Турции в этой войне?

Турция видит себя как некоего посредника, она бы хотела брать на себя роль посредника. И не более того. Но там очень большая инфильтрация российской пропаганды.

Например, мне в Турции очень часто приходилось слышать, что эта война раздувается Западом. Я спрашиваю: “Как она раздувается?” — “Если бы Запад не поставлял оружие Украине, то война бы давно закончилась”. И это говорят очень серьезные такие люди, депутаты.

Я говорю: “Вы соображаете, о чем вы говорите? Если бы нам не давали оружие, Россия бы просто оккупировала нашу страну. Вы этого хотите?” — “Нет, но если бы не был поставок…”. Вот такая, к сожалению, позиция.

Поэтому в первые дни, когда началась широкомасштабная оккупация, я уже уехал в Турцию. Я все время по всем турецким каналам старался рассказать, как, что и почему.

Но там предстоит огромная работа в этой области, потому что инфильтрация этой враждебной пропаганды там очень сильная. Хотя подавляющее большинство турецкого народа настроено антироссийски.

Деоккупация Крыма и будущая жизнь рядом с Россией

Насколько сложной будет деоккупация Крыма?

Я думаю, больших сложностей не должно быть, потому что там, в Крыму, будет воздух чище. Потому что все, кто незаконно въехал — более миллиона человек — так или иначе вынуждены будут покинуть полуостров.

Покинут Крым и коллаборанты, и все эти пророссийские организации, для того чтобы избегнуть законного возмездия. Поэтому, особенно, я думаю, быстро произойдет реинтеграция, если те законы, о которых я говорил, будут приняты и быстро будут имплементированы.

Но будет ли Крым полностью демилитаризован, зависит от того, какой у нас будет сосед. Если путинский режим или похожий на него будет сохраняться, то, я думаю, там нужно будет сохранять очень мощную военно-морскую базу.

А если все будет развиваться по-другому, то можно, конечно, чтобы там не было ничего военного.

Как в будущем нам быть с этим соседом? Россия все равно не прекратит свое существование. Она будет в том или ином проявлении. Как после нашей победы нам обезопасить себя и не допустить повторения войны?

Когда с Путиным разговаривали на эту тему, я ему с первых слов сказал: «Господин Путин, я приехал сюда не для того, чтобы давать вам какие-то советы. У вас сотни советников. Я приехал в качестве представителя коренного народа высказать свое мнение. Вы совершаете большую ошибку — вы на долгие годы портите отношения между нашими странами».

Он говорит: “Подождите еще 4 дня. 16 марта будет референдум. Мы выясним волю народа».

Я ответил: «Вы понимаете, что никто ваш референдум признавать не будет. Он противоречит международному праву и главное – внутреннему украинскому законодательству. У нас референдум иначе проводится, по всей стране должен проводиться, если касается территории Украины. А крымскотатарский народ, коренной народ Крыма, в лице Меджлиса крымскотатарского народа уже принял решение бойкотировать ваш референдум”. Он снова за свое.

Я это говорю к тому, что санкции с Российской Федерацией не снимутся никогда, пока не будет освобожден Крым.

И любая власть, которая придет на смену Путину, даже если она будет хуже, чем путинская, будет понимать, что если она хочет продвижения своей страны, какого-то прогресса, обязательно нужно освобождать захваченные территории.

Другого пути просто нет. Другой путь – путь превращения России в Северную Корею, хотя она постепенно большими шагами идет в этом направлении.

Так или иначе Крым будет освобожден. Другого просто выхода нет. Если Россия не хочет подписать смертный приговор.

Самое теплое воспоминание Мустафы Джемилева из Крыма

Можете ли вспомнить свое самое теплое, самое сильное воспоминание из Крыма, из вашего дома?

Я помню, когда первый раз я приехал в Крым. Это было после отсидки срока, в 1973-м году. Мы летели в самолете из Ташкента с одной девушкой. Она оказалась из Крыма.

Она очень живо рассказывала про прелести Крыма — море, красота, всё такое. Я молча слушал. А в аэропорту она сказала: “Вот наш Симферополь. Ну как вам наш Симферополь?”. Она потом ещё рассказывала свою тревогу. Говорила о том, что в последнее время начали приезжать крымские татары. Но власти их изгоняют, потому что, если они приедут, то начнут отнимать свои дома. А мы как раз в татарском доме живем. Такое опасение.

Я молчал, слушал, и когда она сказала “Ну как вам наш Симферополь?”, ответил: “Ничего, а как вам наш Крым?”. Она была так удивлена.

Я сказал: “Я — представитель коренного народа, я — крымский татарин Только не беспокойтесь: ваш дом мы не будем отнимать, живите себе на здоровье. Мы новые построим”.

Это был первый мой приезд после оккупации Крыма, после депортации. А уже окончательно я приехал только в 1989-м году. Когда я приехал, там был уже второй фронт национального движения. С этого все начиналось, потом — шаг за шагом.

Только начали строить свою национальную жизнь, тут — новая оккупация. Я собрался в 2013 году уже идти на пенсию, думал, со внуками буду заниматься, но Путин не дал мне уйти на пенсию.

Обращение к крымским татарам

Что бы вы сказали крымским татарам, сейчас находящимся на территории Крыма в оккупации России?

Я бы сказал одно. В первую очередь, обращаюсь к мужчинам. Мы все — отцы. И ваши дети и внуки, когда-нибудь спросят у вас: «Папа, дедушка, а что ты делал, когда наша земля была оккупирована врагами?» И надо сделать так, чтобы не краснеть перед этими детьми.

Каждый должен внести свой вклад. Ожидать, что только другие что-то сделают, а ты будешь жить в свободном Крыму, неправильно. Каждый, что может, должен делать. Это наш долг.

Благодарю Вас. Мы знаем, что Крым обязательно скоро будет свободным. И надеемся, что все то, что сейчас переживают крымские татары или переживали раньше, больше никогда не повторится.

Команда online.ua выражает искреннюю благодарность Крымскотатарскому Ресурсному Центру и его главе Эскендеру Бариеву за помощь в организации интервью.