О том, почему Тарас Шевченко стал ярким, но закономерным явлением для культурного тренда своего времени, как культурное и идейное течения создали вызов для политической карты Европы начала ХХ века и почему украинские левые не смогли отбиться от большевиков в 1917-1921 годах в интервью ONLINE.UA рассказал доктор исторических наук, религиовед Андрей Зубов.
- В Украине отметили 203 годовщину со дня рождения Тараса Шевченко. На ваш взгляд, представитель романтизма - художник, драматург, поэт, прозаик, который писал на украинском и русском, как он повлиял на создание современной украинской нации?
- Тарас Григорьевич – это классический пример национального романтика. Такие были и в Великороссии – Хомяков, Киреевский и поздний Пушкин, который начинал с классицизма, а закончил романтизмом. Тарас Григорьевич — это классический представитель национального романтика в лучшем понимании этого слова. Шевченко во многом создал язык, и, если его друзья филологи его воспроизводили книжно, он создавал поэтично, что гораздо лучше доходит до простых людей.
Идея украинской нации и Украины как отдельной нации – это типичное романтическое представление. Так же мыслили и германские романтики, и французские и английские. Это общий тренд. Шевченко в этом тренде выдающийся человек вообще, а для Украины в особенности.
Но опять же, надо понимать ограниченность любого романтизма. Просвещение, которое предшествовало романтизму, не было идеологией. В Просвещении была такая странная эпоха, когда религия поддерживалась и сохранялась как полезная для стабильности государства форма народного сознания, но при этом власть придержащие сами ни во что не верили. Они считали себя «просвещенными». Это эпоха Вольтера, Дидро, императриц Марии Терезии и Екатерины Великой. А романтизм стал идейным направлением, которое охватило собой все состояния и типы сознания. Однако важно, что религия для романтиков это не поиск личного спасения, а элемент национального бытия. Поэтому становится важным, кто такие православные, греко-католики, мусульмане, но не через призму спасения, а из-за того, что эта конфессия или религия присуща нашему народу и традиционным корням, а иная не присуща. Например, если вы послушаете риторику патриарха Кирилла, у него многое в контексте русского романтизма. И в этом смысле в романтизме большая опасность, так как он превращает религию в атрибут нации. Когда возник светский национализм, то он быстро эволюционировал к нацизму. Сталинский коммунизм – это, если угодно, вообще сатанинский романтизм. Поэтому романтизм, безусловно, красив и привлекателен, но плоды у него есть и опасные. Когда нация становится более значимой, чем человек – это опасно. Для христиан главная ценность - человек, и никакие сообщества – классовые, конфессиональные или этнические не выше человека. Христос умер ради личности, а не ради нации, религии или класса. Национализм превращает религию в свой атрибут. На место человека заходит нация или империя.
Читайте также: Украина избавляется от "черной дыры", а угроза стабильности преувеличена – публицист из РФ
Конечно, Тараса Шевченко нельзя винить, он был представителем того культурного тренда, который тогда доминировал в Европе. Он яркий представитель этого тренда. Романтики сделали все, чтобы Малороссия почувствовала себя Украиной, Великороссия - Россией, немцы из разных княжеств и земель стали одной немецкой нацией. Для этого нужен был национальный романтизм. Но впоследствии его нужно было ограничивать.
- Как романтизм повлиял на политическую конструкцию конца ХIХ столетия. Начало ХХ века Украина встретила в составе Австро-Венгерской и Российской империй. Это нации развалили империи, или это упрощенное видение?
- Не думаю, что это упрощенное видение. В этом смысле романтизм сыграл большую роль. Когда романтизм принимает вид национализма во второй половине ХІХ века, тогда категория нации становится все более актуальна. Каждый должен выбирать свою нацию, свою литературу, а другие надо либо подавлять, либо отделяться от тех, кто подавляет вашу нацию. Вторая половина XIX века – это идея политического романтизма и национализма, когда все приходят к идее создания независимых национальных государств. Хотя, ни в ХIX, ни в XX веке не могло быть чистых национальных государств. Дело в том, что по мере капиталистического развития Европы происходило ускоренное перемещение людей, из деревни в город, из провинции в провинцию, из страны в страну. Все очень сильно смешивается, однонациональные регионы исчезают, хотя исторические регионы остаются. По большому счету, Первая мировая война – порождение национализма.
Есть хорошие примеры, когда страна почти не имеет этнического национализма, но при этом это самая сильная и развитая, стабильная демократическая страна мира. Даже Трамп – это не такой все же вызов, чтобы поколебать устои и организацию США.
- Андрей Борисович, почему концепция "триединого народа малороссов, белорусов и великороссов" не смогла удержать единство Российской империи?
- Понимание империи очень характерно. Слово империя от латинскогоimperium – означает править, владеть, по определению принуждать. Империя имеет в себе территории, народы, конфессии, которые живут не потому что они хотят жить вместе, а потому что их кто-то к этому принуждает, некая сила – сила монарха или доминирующей нации. Поэтому империя сама по себе не очень здоровая форма, так как в ней общность строится на подавлении воли. В этом смысле империи ограничены.
Однако альтернативой империи является не национальное государство. Это и ошибка, на которую попадается много украинцев. Национальное государство не знает, куда ему деть иные народы, живущие в нём. Им предлагается только ассимиляция – языковая и культурная, то есть такое же имперское принуждение. Если принцип национального государства принимать как догму, получается такая же империя, только меньшего размерами. Осколок зеркала снежной королевы остается осколком зеркала снежной королевы. Альтернатива империи - содружество, commonwealth, как говорят британцы. Таким содружеством являются США. Есть Британское содружество, которое британцы умело построили на осколках империи, содружеством является Евросоюз, куда стремится Украина и куда должна бы стремиться Россия. Поэтому, думаю, империя тоже была романтической иллюзией. Потому что для удержания Российской империи нужно было совершить две безумные операции.
- Какие?
- Первая: заявить, что белорусы, русские и украинцы — это единый народ, что и говорилось, но они таковыми на конец существования империи уже не были.
Второе: покорить этом триединому народу все другие народы – грузин, татар, народы Центральной Азии. Эти две лжи невозможно было реализовать. А вот содружество, где разные народы, иногда имеющие мало общего этнически, но близкие историческим прошлым, культурными связями – это реально. В Британском содружестве наций – очень разные народы. Что общего между Нигерией, Мальтой, островами Фиджи и Англией? Но общая культурная традиция даже колониального периода сделала нигерийцев, мальтийцев и фиджийцев частями добровольного союза. И такой союз, подчеркну, добровольный, не хочешь, пожалуйста, выходи. Силой никто не держит. Поэтому и мало кто хочет выйти, большинство остается.
- Евразийский союз, на ваш взгляд, это содружество?
- Нет. Это нежизнеспособная структура, симулякр СССР. Нет СССР и поэтому стараются восстановить некую форму умершего государства. Там нет ничего от содружества. Россия там пытается играть роль имперского центра, чего Великобритания не делает. Да, королева символ содружества, но отнюдь не политический центр принятия решений. Ни королева, ни парламент Великобритании не является таким центром. Не постсоветские элиты СССР, а сами народы должны находить формулу своего сосуществования. У нас есть тысячи культурных нитей, надо только убрать властные устремления одних, и корыстные интересы других. Тогда такое содружество возможно. Пока что его нет.
Читайте также: Трамп не сдаст Украину Путину, есть очень веская причина - политик из РФ
Кстати, важным элементом создания содружества является системная декоммунизация. Надо избавиться от советско-имперского наследства, которое затмило все хорошее, что было в Российской империи. Там хорошего было не слишком много, но и это уничтожили. Поэтому то, что делает Украина, не только путь построения национального государства, но и путь построения содружества для бывшей Российской империи.
- Почему в России победили большевики, а Украина не смогла отбиться от большевиков?
- Посмотрите на состав Учредительного собрания в Украине – это практическая иллюстрация народного сознания. В Украине победили национальные социалистические партии, как и в России. Там и там, большинству было важно уничтожить традиционный порядок и присущие ему права собственности. И там, и там левые выступали и за развитие национального языка, культуры. То есть нельзя говорить, что была борьба националистов против коммунистов. Это была борьба двух левых движений. Российское левое движение было сильнее, поэтому оно и победило. Национальное консервативное движение было в определенной мере связано с гетманом Павлом Скоропадским, но оно не имело поддержки народных масс. Его никто не поддерживал кроме немцев и небольшого круга интеллектуалов (самым ярким представителем можно назвать историка и теоретика украинского консерватизма Вячеслава Липинского - ONLINE.UA). Либералы в Украине были слабы, еще более слабы, чем в России. Левое движение, например, Винниченко, Грушевский – это те же радикальные социалисты. Например, академик Грушевский, основоположник теоретического украинства, где закончил жизнь?
- Вернулся в СССР…
- Вернулся, не погнушался сотрудничать с большевиками. Никто, между прочим, его не заставлял силой возвращаться. Но вернулся он потому, что это были такие же леваки, как и большевики. Просто большевики, как наиболее сильные левые, победили более слабых левых.
Беседовал Александр Куриленко
