Гість програми Руденко.ONLINE.UA та її ведучого Сергія Руденка — політолог Юрій Романенко, політолог. Говоримо про інциденти 9 травня, відсутність істотних змін у державі та майбутнє України.
- Юрію, те, що відбувається в Україні з святкуванням 9 травня, це радянський атавізм, чи, все-таки, політтехнологія Кремля з усіма цими "безсмертними полками", щоби тримати в пострадянському обручі українську державу?
- Это, прежде всего, чудовищная слабость украинского государства, которое до сегодняшнего момента, спустя 25 лет после обретения независимости, не сумело выстроить системное ведение гуманитарной политики, которая приводит к тому, что у нас появляются всякие "бессмертные полки", все, что угодно.
Ключевая проблема в "бессмертном печерском полке", а не в том, что там сидят в Кремле кукловоды и дергают за какие-то ниточки. До того момента, пока у нас будет "бессмертный печерский полк", и он не превратится в смертный печерский полк, то есть, их начнут сменять полноценно, и система станет обновляться, видоизменяться, приспосабливаться к условиям, до того момента мы будем находиться в ситуации управляемого хаоса.
Приведу один простой пример: в Литве в СМИ появилась информация о том, что какие-то немецкие солдаты изнасиловали какую-то литовскую девочку. Типичный российский фейк, который они уже неоднократно во многих странах Европы используют. Как вы думаете, какая была скорость реакции на это событие?
Маленькая Литва в течение часа, государственными органами среагировала, включила своих медийщиков, включила своих экспертов, и этот фейк был потушен. А по ходу вскрылись все российские закладки, которые там были.
Поэтому проблема так называемой "гибридной войны", проблема "бессмертных полков" – это проблема, прежде всего, тех государств, которые неспособны отстроить работу своих государственных институтов. Все. Все остальное – это может быть следствием.
- Ми дивимося на це все глобально, але все-таки ми підходимо до досить простого запитання: є 9 травня, воно є офіційним вихідним днем, воно на офіційному рівні відзначається Петром Порошенком, який кладе квіти до могили Невідомого солдата. Чи не можливо в Україні зробити таким чином, щоб у нас було одне свято, 8 травня, коли День примирення відзначається у всій Європі?
- Неможливо.
- Чому?
- Неможливо. Потому что это было бы возможно в стране, в которой есть, что показать, в которой есть процветание, в которой есть какие-то успехи в экономике с точки зрения эффективности работы государственных институтов. Но, когда есть полный, тотальный провал по всем фронтам, и предъявить нечего, то у нас начинают тянуть за шкурку вот эти все гуманитарные проблемы.
И поэтому, несмотря на то, что даже наша социология, Института будущего (мы проводили опрос ровно год назад, в мае, проводили в ноябре, сейчас вот в мае опять будем проводить) показывает, что тот же языковой вопрос, и вообще все эти гуманитарные вопросы, они, по большому счету, на уровне каком-то третьестепенном.
Никогда языковой вопрос не волновал здесь больше 8% населения. Что україномовних, что російськомовних. Потому что люди всегда прагматичны, они думают о своем кармане, о каких-то вещах, которые касаются их интересов в повседневности.
Читайте також: До війни питання мови в Донецькій області було на 12-му місці - соціолог Ірина Бекешкіна
Но. Когда показать нечего и когда, как я уже сказал, провалы по всем фронтам, начинают за уши тащить вот эти переименования… Я согласен с тем, что нужно проводить декоммунизацию, я согласен с тем, что нужно проводить переименования, но должен быть какой-то здравый смысл и логика.
В Харькове, который удалось удержать в ходе известных событий в 2014 году под контролем Украины, тема по языку выходит на второе место после темы НАТО, которая, опять-таки, притянута за уши, в списке тех проблем, которые обозначили харьковчане (недавно, по-моему, в социологии Разумкова, или "Рейтинга", если я не ошибаюсь).
Так вот, для того, чтобы мы перестали заморачиваться, когда нам проводить это, 8 мая или 9 мая, нужно сначала отстроить элементарную государственную функцию. Первая функция – безопасность, вторая функция – арбитраж, третья функция – стратегирование.
И тогда, в общем-то, мы не будем смотреть за этой титушней, которая бегает там в Днепре или где-то здесь. Мы просто будем знать, что виновные будут наказываться, а невиновные будут наслаждаться благами, которые предоставляет современное государство.
- Хто має займатися цією стратегією, хто має виробити цю стратегію? Ми чекаємо, що президент Порошенко вкаже шлях, як колись хотів Кучма…
- Не вкаже.
- Як казав – скажіть мені, що треба збудувати, я збудую.
- Сергій, ну мы же реалисты, давайте называть вещи своими именами. Прошло три года, более трех лет, после известных событий. Приближается трехлетие со дня избрания Петра Алексеевича Порошенко, которого многие из нас поддерживали, потому что, по сути, это была безальтернативная кандидатура в тех условиях, которые тогда были.
Но. Если мы характеризуем ситуацию своими именами, если называть все так, как есть, то мы можем констатировать полный тотальный провал по всем фронтам. Кроме того, что, слава Богу, не обвалился полноценный фронт, который у нас есть на Востоке, слава Богу, что здесь мы справились и устояли ценой больших потерь. Которые мы несем и дальше, продолжаем нести… Сколько у нас, 47 человек погибло за последний месяц.
Поэтому – чуда не будет, чуда не будет с людьми, которые не хотят меняться. Чуда не будет с населением, которое не хочет меняться. То есть, мы должны осознать, что нам не помогут, я это 250 раз говорю, 1050 раз говорю, и в 1051-й раз скажу, что, во-первых, мы имеем дело с тем, с чем мы имеем. То есть, у нас такой социум, который тяготеет к авторитарным формам правления, который не умеет управлять сам собой.
Читайте також: День перемоги чи День розбрату?
Люди, которые не способны составить собственный план того, что они будут делать, на год вперед, на месяц вперед... Конечно же, они будут постоянно выбирать тех людей, которые точно так же не имеют никакого плана. Мы постоянно находимся в состоянии оперативной реальности.
Простой пример, из бытовухи: вот сейчас многие говорят о том, что мы должны ввозить сюда как можно больше электромобилей для того, чтобы решить энергетические проблемы. Но эти люди не понимают одну простую вещь. Берем Nissan Lif с пробегом, реально, 120 км, 100-120, когда жара…
- Треба побудувати мережу електрозаправок…
- То есть, для того, что бы ты на нем ездил из пригорода в Киев и по Киеву, ты должен распланировать свой день. Не просто так хаотично куда-то там, сел, поехал, как обычно в машине. Но ты должен понимать, что ты должен где-то остановиться, два часа заряжаться там, или семь часов заряжаться, или сорок, в зависимости от того, какой тип зарядки. И, тем самым, такая технология подталкивает к тому, чтобы принципиально менять тот уклад, который у тебя есть.
Другой пример, с Uber, где Украина заставила Uber принимать кэш, в отличие от большинства стран, где кэш не принимается. По-моему, только в России еще принимается кэш. Во всех других странах он работает только по кредитке.
То есть, проблема заключается в том, что наше общество, элита, которая ведет это общество... Ее можно назвать "элита", ее можно не считать элитой, но я говорю политологическим языком. Элита, как те субъекты, которые определяют вот это хаотичное движение, в котором движется либо застыла наша страна. Так вот, все в совокупности, вот этот вот конгломерат различных социальных групп, враждующих между собой, либо находящихся в каких-то антагоничных отношениях, он уныл, застыл в своей косности, старается сделать все, чтобы не измениться. И, как следствие, мы занимаемся огненно-подсечным земледелием.
Читайте також: Проблема якісної еліти в Україні ще не вирішена, нова революція стане катастрофою - Головаха
То есть, если посмотреть на суть нашего уклада, то что каждая наша социальная группа делает на каждом уровне? Крестьяне собирают чернику, белые грибы, еще какие-то грибы в лесах, которые у них есть под боком. Ходят эти орды, там все достают, потом продают в банках на дорогах, и даже там кстати, есть мафия, которая это все контролирует, чтоб вы понимали.
Янтарщики бурштин достают, в сговоре с СБУ, МВД, черная схема. Олигархи – точно так же пилят те активы, которые достались после Советского Союза. То есть, можешь ты дотянуться до металлургического завода – вот ты его и пилишь, дотянулся до химического – молодец, дотянулся до машиностроительного, который не производит конкурентоспособную продукцию, а ты не можешь ее делать, вот ты не можешь зафиксировать нормально право собственности на этот завод – ты что делаешь? Ты его распиливаешь, в результате остаются, как после саранчи, вот эти вот обугленные остатки лесов, заводов, полей, и т.д. и т.п.
Поэтому, если это воспроизводится на протяжении тысячелетий, ну, как минимум, тысячу лет… Посмотрим историю, начиная от Киевской Руси, когда что-то мы начинаем понимать, что происходило на этой территории? Мы везде видим одну и ту же проблему: местные эти древляне, поляне, кривичи, вятичи, называйте их, как хотите, они постоянно между собой в разных комбинациях, что-то решали, не могли решиться. В результате они звали внешних каких-то варягов, которые приходили сюда, на эту землю, и начинали наводить порядок.
И потом это повторялось: приходили после монголо-татарского нашествия литовцы, потом пришли поляки, потом московиты, потом австрийцы…
- У нас та сама історія – прийшли литовці, грузини, тепер поляки. Історія повторюється.
- Так я же и говорю. Так вот, если это повторяется тысячу лет, давайте зададимся вопросом: почему это происходит? Это означает, что дело не в конкретной персоналии, это дело не в конкретном Порошенко, Кучме, Януковиче, кто там у нас еще был, Винниченко каком-то, Петлюре несчастном... Это означает, что есть некие алгоритмы, которые определяют нашу социальную жизнь и наш результат. И проблема в алгоритмах и в изменении этих алгоритмов. Поэтому, на самом деле, исторический вопрос – это вопрос чрезвычайной глубины и остроты.
И этот исторический вопрос не должен решаться тупым кавалерийским наскоком в духе а-ля Вятрович, который начинает на какую-то реакцию поляков, которые убирают нашу какую-то могилу воинов УПА, тут же, предсказуемо, запрограммировано (то, как хотят, в том числе, и в той же самой России, которые имеют свою сеть в той же самой Польше) реагировать.
И в результате, что мы получаем? Мы получаем ровно тот же результат, который всегда получали. Потому что мы сегодня – стадо баранов. Я специально использую такие жесткие формулировки, потому что я не знаю, как иначе пробиться через вот эту заскорузлость и нежелание видозмінюватись, кажучи українською мовою, небажання працювати самим над собою.
И вот, когда мы проведем эту, во-первых, системную работу, во-вторых, мы осознаем, что никто эту системную работу кроме нас самих не проведет. На уровне интеллектуалов, на уровне этого Facebook, который точно такое же стадо баранов, которое бежит… Помахали красной тряпочкой – побежали все дружно, появился какой-то Дорн, достали его – все дружно заклевали тряпками. Сегодня Лепсу объявили …
- В список "Миротворець" внесли.
- В "Миротворец" внесли – уже все начинают дружно кричать про этот "Миротворец", про этот список. Вы знаете, я вчера хотел написать текст, но не написал, у меня просто отвращение, реально отвращение, когда я смотрю на эту просто ужасную картину социального разложения.
Потому что у нас вся политика и вся социальная жизнь – это просто какой-то День сурка. От 8 марта переползли к 1 мая, от 1 мая переползли к 9 мая, потом переползли к 22 июня, потом все ушли на каникулы, там 1 сентября, начали разбираться по поводу того, почему советская школа и почему дети стоят на линейках, потеют, и зачем вообще весь этот бред, который никому не нужен, и нужно задуматься вообще, как изменить форму и суть образования. Потом, выкопали картошку, и тут уже замаячило 7 ноября.
А в промежутке мы обсуждаем списки "Миротворца", кого куда внесли, какая певичка какую чушь очередную сказала, какой Ляшко из широких штанин что там достал и что в этих широких штанинах… И в результате, за этой мишурой, постоянно остается вот эта деградация, которая, как в муравейнике, муравьи-термиты жрут-жрут-жрут…
- Ви правильно констатуєте зараз і говорите про правильні речі, але ви, як терапевт, який констатує хворобу, але не пропонує варіанти рішення цієї проблеми. А як?
- А не нужны вообще никакие варианты решения…
- А як вийти з цього кола?
- Никак. Никак. Вот до того момента, пока не будет осознания…
- Що, всі мають дійти до точки ноль?
- Нет. Все большинство не осознает, про что я говорю. И то, про что мы с вами здесь говорим, мы говорим для тысяч, может быть, для миллиона в этой стране. Больше, на самом деле, не нужно. То есть, на самом деле, чтобы качественно изменилась ситуация в стране, необходимо организация "бессмертного майданного миллиона", назовем это так.
- Тобто, мільйон українців можуть змінити ситуацію в країні?
- Да. Организованных, миллион организованных украинцев. Почему? Потому что любая социальная жизнь – это борьба организованных социальных групп. Все. Это конкуренция. На глобальном уровне, если послушать, что такое Штаты, что такое Китай, что такое Украина? Это большие социальные конгломераты, объединенные специфическим образом, в силу культурных, исторических, экономических, ресурсных каких-то факторов.
Просто одни организованы очень хорошо… Когда налетает ураган на Бангладеш, там могут погибнуть десятки тысяч человек. Когда ураган налетает на Соединенные Штаты, вообще может никто не погибнуть, хотя это страшные ветры, которые разрушают целые штаты. В одном случае социальная организация выделяет один тип ресурсов и масштаб, а в другом случае таких ресурсов просто нет, потому что это термиты, которые поедают сами себя на своей территории.
Как у нас в Закарпатье: вырубили лес, наводнение сошло, нахрен все снесло. Что сделали? Просим помощи, вся Украина – помоги. А я, например, не буду помогать, потому что они сами виноваты в том, что вырубили свой же лес. И заставляли их при этом - киевские, не киевские - не так важно. Суть в том, что они сами соучастники этого преступления.
Поэтому вопрос изменений - потому что на самом деле мы же все хотим ответить на этот вопрос - это вопрос сути социальной организации, которая есть на данной территории. Суть этой социальной организации – вот она, на вот этих бочках, ее можно легко разъяснить.
Есть кластер бюджетников, это приблизительно 70-80% в нынешних условиях. Он такой - большая, огромная бочка. Есть класс олигархов, вот этот компьютер, небольшой, маленький. 1% плюс обслуживающие, прислуга. И есть средний класс, вот эта желтая бочка, который в 2008 году был 35%, это по самоощущениям, как они сами себя оценивали, а сейчас это процентов 15-20.
Суть этих самоотношений очень проста: вот эта черная бочка, она находится в симбиотических отношениях с олигархом. Олигархи берут отсюда легитимность, то есть, провели выборы, легитимизировали свою власть, и получают отсюда ресурс, от бюджетников. Бюджетники являются ресурсом, который пилят, и которым часть этого же ресурса отдают в виде всяких подачек. Только этот ресурс мобилизуется вот еще отсюда. Вот этот средний класс, он является донором для них для всех.
То есть, олигархи через налоги извлекают, через преследования Налоговой, других служб, они извлекают из вот этого сектора, сюда, в бюджет, деньги. Часть отдают сюда, а остальное выводят куда-то за границу, либо оно оседает у них в карманах здесь.
- Нам треба просто забрати комп’ютер з бочки?
- Так вот, есть еще две экономики, на которых покоится вот эта вся красота. Есть экономика белая, которая на сегодняшний момент составляет 90 миллиардов долларов, есть экономика серая, черная, которая составляет еще такую же величину. То есть, приблизительно 50% украинской экономики находится в тени.
Понятно, почему – потому что, когда тебя прессуют, средний класс, прежде всего, что он делает? Он уходит в тень. Потому что он не может защититься с помощью государственных органов. Это они приняли какое-то законодательство, приняли закон о субсидиях какой-нибудь, и вот эти получают 50 или 40 миллиардов гривен субсидий в год, которые являются просто формой перекачивания денег, легально, из государственного бюджета олигархам.
Вместо того, чтобы провести полноценную модернизацию ЖКХ, чтобы за один раз сменить все эти старые окна, стеклопакеты, дать людям возможности покупать котлы по беспроцентным кредитам, либо вообще просто раздать. Проще один раз раздать твердотопливные котлы, или электрические котлы, какие угодно, для того, чтобы снизить потребление.
Но. Вот этот симбиоз, который сформировался в нулевые годы, на самом деле, при Ющенко уже в полной мере, он убивает, по большому счету, все, что здесь движется. Потому что олигархи, через инструменты монополии, через контроль над институтом…
- Через владу…
- Через контроль власти, через СМИ, они создают вот этот дискурс безумный – 9 мая, переименования вот эти все, и прочее, который подается как великая перемога. То есть, мы провели перемогу, сейчас у нас 25% квоты на радиовещание. Ну и что? Что, по факту, получили? Было го**о какое-то российское, разбавленное англоязычными…
- Ні, просто це квотування треба було запроваджувати. Питання - як треба було запроваджувати.
- Я объясняю, что мы получили. По факту, что мы имеем? Теперь мы имеем дерьмо украиноязычное, которое там играется. Потому что, ну что, есть мега-группа "Океан Эльзы", которая хэдлайнер и которая уже начинает понемногу надоедать. Все. Дальше есть какие-то хорошие группы, есть Тина Кароль, которая прекрасно поет попсу какую-то, я даже сам иногда слушаю, слеза течет скупая, отеческая.
Но в целом проблема же не в квотах, а проблема в качестве. Проблема в качестве того, что ты производишь, проблема в качестве того, как ты мыслишь, проблема в качестве того, что пишется.
- Ви ж розумієте, що якість ця не може бути високою, якщо немає ринку, який потребує цього?
- А рынок не появится. Никакой рынок не появится, пока есть монополия на все. Пока Кондратюк с ребятами определяет, кого запускать. Пошел Козловский против Кондратюка – вычеркнули Козловского, потому что вот так вот. Как Пугачева в России. Пошел кто-то против нее, она взяла, вычеркнула, все. Человека не пускают, потому что там есть монополист.
Есть на рынке электроэнергетики, энергогенерации монополисты, и они определяют, что ты… Ты там делаешь утепления какие-то, ты обезопасился. А к тебе приходят люди какие-то, и говорят: о, а мы вводим этот… Не пользуетесь газом? Молодцы. А все равно платите за пользование инфраструктурой. Абонплата за подключение к сети. А ничего, что эту сеть сами же люди, особенно по селам каким-то, сами же и подключали за свои деньги? У меня отец с тещей сами подключали, сами же складывали, либо завод, на котором они работали, платил за это все.
Какое отношение к этому имеют люди, которое это ничего не строили, а часто просто арендуют, они выступают в качестве концессионеров, как в случае с "Киевэнерго", которое арендует, по большому счету, коммунальную или государственную собственность.
- Так, але встановлює тарифи через НКРЕ.
- И при этом они влияют на НКРЭ. Офигенно, да? Поэтому вся вот эта хлипкая конструкция разваливается, никаких бы драк титушек с солдатами АТО не было бы, если бы конструкция была устойчивой, если бы государство выполняло бы свои функции.
Так вот, она просто обвалится, в конце концов, это вопрос времени. Ну не бывает чудес, когда ты пилишь изо всех сил эту ножку, и все пилят эти ножки, сидят на суку и пилят со всех сторон, и оно каким-то образом должно устоять. Нихрена этого не будет. Оно все рухнет в конце концов.
И вопрос заключается в том, как оно рухнет, и в каком ключе – управляемом или нет. Потому что Шарль де Голль тоже пришел к власти в условиях, когда Франция катилась к гражданской войне, и Шарля де Голля несколько раз пытались убить. Но, в конечном итоге, появилась Пятая республика, после Четвертой, а перед этим была Третья, перед этим была Вторая, перед этим была Первая. И они вырулили там как-то. Точно так же, как Польша – первая, вторая республика, сейчас там третья республика.
Может, и у нас появится, а может и не появится третья республика. Она появится в том случае, когда вот эти вот, которых 15% осталось, которые что-то генерируют, что-то производят, осознают свой интерес, под руководством передовых представителей, как раньше говорили "авангард пролетариата". Вот, авангард этого среднего класса, который осознает свою миссию, осознает, что только он может вывести вот это все, падающее в тартарары, из кризиса, и осознает, какой жесткой и прагматичной должна быть их политика, и что можно сделать, чтобы выбраться из этого болота.
А для этого нужно сделать две очевидные вещи. Первая: разбить, играя на противоречиях, вытащить союзников из этого олигархического лагеря, превратить их из олигархов в крупный капитал. И там есть люди, которые до этого дозрели. Даже Ахметов тот же до этого, я думаю, дозрел. И вот этих вот (бюджетников – Ред.) затащить в свою политическую организацию. Но не тащить всех сразу, а сначала максимально объединить вот этих (средний класс – Ред.). Причем даже всех не получится сразу объединить. Это слишком затратно…
- Ну, вони зараз теж об’єднуються. Олігархи об’єднуються з оцими (бюджетниками), середній клас об’єднується з олігархами. Зараз же ці процеси йдуть.
- Сейчас средний класс используется, как ширма. Взяли волонтеров каких-то, потащили наверх. Используют, как ширму. Завели куда-то в Минобороны, куда-то еще, в Наблюдательные советы, расцветает вот это все пышным цветом. Но это все ширма. Это олигархи используют вот эти все инструменты.
Взяли Абрамовичуса, достали, позвали космонавтов, и все. Потом, когда видишь, что не работает, начинается какой-то конфликт интересов, выкинули, следующий, пошел. Давай-давай, мы же видим, что это реформы. Но это видимость изменений без реальных изменений.
Так вот, почему я говорил о миллионе человек, о бессмертном майдановском миллионе? Я говорил для простоты подсчета. Даже если вот этот миллион… Два года назад я написал статью о том, как Майдану победить олигархов? Я просто взял элементарную математику, потому что политика – это математика, так же, как и все в этой жизни, все высчитывается цифрами. Любой шаг высчитывается цифрами.
Big Data – это не на пустом месте. Сегодня ваш шаг, мой шаг, его шаг, все в буквальном, фигуральном смысле выражается цифровыми потоками. Так вот, миллион, о котором я говорю, должен быть организован. Даже если это будет полмиллиона. Но, когда у них есть политическая организация, когда у них есть общественная организация под зонтиком политической, либо плывущая параллельно, и когда они все скидываются, допустим, по 100 гривен в месяц, то, если это миллион, миллионная организация, то это 50 миллионов долларов в год.
Ни одна политическая партия на сегодняшний момент не имеет такого бюджета под себя. Потому что олигархи тоже, на самом деле, очень серьезно обеднели. И в сети есть масса информации о том, что практически все наши олигархи – это банкроты, потому что они должны, они позанимали десятки миллиардов долларов где-то там, на Западе, в мировых банковских институциях. И сегодня они просто люди с пустыми карманами, которые пытаются выживать только за счет доступа к бюджету.
Ты отрезаешь их от бюджета – они абсолютно ничего не могут. Коломойский купил в Европе авиакомпанию, которая ничего не смогла достигнуть, потому что острая конкурентная борьба. Зато здесь МАУ контролирует более 60% перевозок. И точно то же касается всех, всех абсолютно: как только они оказываются в конкурентной борьбе, они начинают падать.
Так вот, 50 миллионов долларов, и это минимально, это за счет получения с каждого по 100 гривен в месяц можно вытащить, без возможности подключения, в том числе, части олигархов, части крупного капитала, внешних доноров.
50 миллионов долларов – это ресурс, который нужно направлять на три вещи. Первое – на медиа, на создание своего полноценного медиа, точнее, сети медиа, и для того, чтобы держать в фокусе свою аудиторию. Вы не можете переиграть организованных олигархов, не имея своих СМИ.
Второе – на свою политическую либо партийную организацию, либо партийные организации, их может быть несколько для различных сегментов. И третье – в момент выборов вы должны применять инструмент гречки, как применяют олигархи. Почему? Потому что у нас половина электората скупаются на выборах. Вот такая реальность.
А потом вы получаете победу, а это реально, используя такие методы - получить сразу 25-30% за счет жесткой организации и за счет тех ресурсов, которые ты мобилизуешь. А дальше ты уже вводишь сразу в действие законы, которые делают детоксикацию электората, легализуешь подкуп избирателей путем выкупа токсичных голосов. Ведь наша проблема заключается в чем? Есть масса людей, для которых голос является последней возможностью что-то получить в свой интерес. И поэтому люди продаются. Когда ты какая-то бабушка, которая получает 1200 гривен, конечно, ты продашь свой голос, и тебе больше ничего не светит.
- Ви накреслили просто план нової політичної партії в Україні. Хтось може це зробити? Реально?
- Я начертил не план, я начертил логику действий, которую должен осуществлять любой здравомыслящий субъект, который берет на себя эту ответственность. Есть ли такие субъекты? Есть. Я знаю массу людей, которые бьются над этим и которые этим занимаются. Поэтому не все так плохо в нашей стране. Да, отваливаются ошметки государственности, да, эти титушки, мы видим, опять вылазят. И они никуда не девались, они просто сидели. Не было команды и они не появлялись. Появилась команда – и они побежали. Ведь система не изменилась по своей сути.
Но мы должны осознавать, что, несмотря на вот эти все проблемы, которые мы обозначили, есть одно принципиальное отличие от тех ситуаций, в которых Украина была в своей истории, в ХVII веке, в ХVIIІ веке, в ХХ веке. Оно заключается в том, что за 25 лет независимости сформировался полноценный класс новой контр-элиты и социальная группа, которую я в 2007 году, ровно 10 лет назад, в статье "Государство. Революция. Средний класс" назвал поколением Х.
Поколение, сформировавшееся в конце совка, это конец 70-х, 80-е годы и до независимости, и которое за эти годы прошло становление, оформилось в своей зрелости – кто-то чего-то достиг, кто-то выучил языки, кто-то поездил по миру, кто-то почитал книг – и именно это поколение было в авангарде Майдана второго. Оно уже входило в него зрелым.
Читайте також: В Україні вже відбувся третій Майдан, просто влада не хоче це визнавати - український філософ
И сейчас это поколение должно решить экзистенциальную задачу. Организуется ли оно и переломит ли оно ситуацию, и поймет, что, кроме него, в принципе, некому эту ситуацию переломать.
Почему? Потому что следующее поколение, поколение независимости, оно не имеет компетенции, навыков и даже того советского системного образования, которое еще в период совка, на худо-бедно каком-то уровне давало понимание того, как устроен мир. И дальше ты это уже модернизировал, видоизменял, и те, кто был более талантлив, адаптировал в соответствии с реалиями, плюс получал новые знания.
Так вот, это поколение должно осознать, что у него есть одна миссия. Либо оно берет на себя эту ответственность, и начинает осуществлять шаги по созданию вот этой социальной организации, направленной на модернизацию Украины, в конечном итоге - и через 20 лет мы пожинаем первые плоды.
Либо же, точно так же, как поколение 1890-х, которое прошло через череду геополитических, политических, социальных катастроф. На самом деле, мы таким поколением тоже являемся. Я это писал 10 лет назад, и 8, и 5 лет назад писал.
Но в чем суть нашего поколения Х? Она заключается в том, что мы родились в одной стране, наше становление происходит в другой, а наша зрелость и старость, возможно, будет происходить в третьей, а то и в четвертой. Потому что так сложились геополитические и прочие обстоятельства.
Поэтому мы или станем мигрантами и разбежимся - сейчас миллионы людей бегут отсюда, потому что они не в силах с этим бороться, не в силах это переносить... Мне вчера ночью один знакомый говорит: у меня два клиента разбежались, уехали, я скоро так стану банкротом, потому что люди закрывают все, не парятся, едут в Польшу, едут еще куда-то, потому что они понимают, как они там будут зарабатывать без этого гемора, который находится здесь. Многие просто устали.
Но. Есть те, кто не устали, и те, у кого есть задор и понимание того, что они привязаны к этой земле, и она имеет для них какую-то ценность, привязаны к Украине, как к проекту, в котором тоже есть свои преимущества, и в котором есть то, за что стоит бороться.
Потому что мы все понимаем, пройдя через второй Майдан, через войну на Востоке, через аннексию, через эту нестабильность, мы понимаем, что, несмотря на все это, Украина является привлекательной с точки зрения тех свобод и ощущения свободы, которое здесь есть. Этого нет в Мордоре, этого нет даже во многих европейских странах, несмотря на демократию, несмотря на стабильно работающие институты. Но, когда ты оказываешься в Германии, или приезжаешь в Канаду и начинаешь углубляться в то, как все устроено, ты понимаешь, что за этим всем стоит жесткая государственная машина, которая для нашего национального характера является, ну если не неприемлемой, то вызывает диссонанс.
Поэтому мы должны осознать, как нам сохранить то, что делает нашу жизнь комфортной, но при этом избавиться от тех тысячелетних родовых пороков, которые делают нашу жизнь несносной и, в конечном итоге, приводят нас к очередному национальному коллапсу и разбеганию по каким-то государственным квартирам.
Програма проведена у сучасному медіа-просторі NewsHub
