Зверства в Брюсселе утром 22 марта начали новый тревожный этап. До сих пор Бельгия была инкубатором джихадизма, а не мишенью беспорядочного, доморощенного терроризма. Мотивация нападения на Еврейский музей в Брюсселе в мае 2014 года, в результате которого погибли четыре человека, была более антисемитской, чем «антибельгийской». И то нападение было реализовано исламистским радикалом французского происхождения.
Британский журналист Джон Личфилд в статье для The Independent, перевод которой сделал ONLINE.UA, объяснил, как теракты в Брюсселе 22 марта говорят больше о внутренних проблемах Бельгии, чем о глобальной угрозе ИГИЛ.
Сегодняшние атаки - совсем другие. Выбранные цели были бельгийцами, хотя и явно имели международный характер. Подрывники ударили по американской зоне вылета аэропорта "Завентем" и станции метро в 200 метрах от штаб-квартиры Европейской комиссии.
Брюссель стал, по разным сложным причинам, одним из эпицентров (если не главным) джихадизма в Европе. Как известно, нападения в Париже 13 ноября прошлого года были спланированы и осуществлены из Брюсселя. Главарь террористов, Абдельхамид Абауд, родился в Бельгии. Выживший в Париже беглый злоумышленник, которого захватили на прошлой неделе, Салах Абдеслам, является гражданином Франции марокканского происхождения, который провел всю свою жизнь в Моленбеке, разрастающемся районе, на 40% состоящем из мусульман, который простирается на запад от центра бельгийской столицы.
Время атак позволяет предположить, что мотивом может быть месть за захват Абдеслама. Правда же может оказаться более сложной.
Есть веские основания полагать, что Абдеслам скрывался от ИГИЛ последние четыре месяца, как и от бельгийской и французской полиции. Он пошел на попятную во время теракта в Париже 13 ноября. Сеть, которая спрятала его под носом у бельгийских спецслужб, по-видимому, состояла в основном из разочаровавшихся молодых людей без особых исламистских связей.
Нападения могли быть проведены совершенно иной "группой", как демонстрация продолжения угрозы со стороны джихадистов, а не специально, чтобы "отомстить" за Абдеслама.
Все эти факты указывают, тем не менее, на глубокую и "загноившуюся" проблему в Брюсселе, которая выходит за рамки тревожной радикализации мусульманской экстремистской молодежи во Франции, Великобритании, Нидерландах или Германии. Почему Бельгия? Почему Брюссель? Почему Моленбек?
Есть обычные факторы - безработица, дискриминация и другие, - которые объясняют отчуждение молодых мусульман в других европейских странах. В Бельгии они были активизированы собственной разделенной идентичностью страны, так как голандско- и франкоговорящие жители отдаляются все дальше друг от друга в течение последних двух десятилетий. Большинство мусульманской молодежи в Великобритании или Франции действительно считают себя британцами или французами. Кем себя должна считать молодежь марокканского происхождения, которая родилась в Брюсселе? Фламандцами или валлонцами? Или брюссельцами?
В то же время разделение страны во всем, кроме названия, подорвало национальные или федеральные учреждения - в том числе, полицию, системы правосудия и разведывательных служб. Бельгийские политики теперь думают, в основном с точки зрения их «регионов» или языковых сообществ, а не проблем в национальном масштабе. У различных ветвей полиции и служб безопасности позорно плохая коммуникация друг с другом. Ханс Бонт, мэр города Вилворде, в регионе Фландрия на север от Брюсселя, однажды назвал меры безопасности Бельгии «идеальный пример организованного хаоса».
Страна, которая считает себя в высшей степени "международной", стала неадекватно поглощена политикой округов. Добавьте к этому тот факт, что Бельгия уже давно стала координационным центром для незаконной продажи оружия, и что её географическое положение делает страну идеальной стартовой площадкой для нападения на соседние страны.
До сегодняшнего дня, ненависть по отношению к западным и демократическим ценностям распространяемая в "столице" Европы, в основном была направлена извне. Но у разделенной, обращенной внутрь себя Бельгии больше не иммунитета.
